arrow-downcheckdocdocxfbflowerjpgmailnoarticlesnoresultpdfsearchsoundtwvkxlsxlsxyoutubezipTelegram
Киберпанк и мышление машин
Автор:   Николай Герасимов
Художник:   Дарья Дзикевич

В 1984 году в американской печати выходит роман Уильяма Гибсона «Нейромант» (Neuromancer), который становится первым классическим произведением киберпанка. Образы и метафоры книги вскоре становятся достоянием массовой культуры: возникает специфическая романтика «хакерского взлома», активно используется понятие генной инженерии и киберпространства. Ещё до появления широкого доступа к сети Интернет, ещё до распространения многофункциональных гаджетов, ещё до выхода трилогии «Матрица» и компьютерной игры «Deus Ex» Гибсон стал говорить о тесной взаимосвязи виртуального пространства, мышления и нечеловеческих форм интеллекта.

С конца 1960-х годов мировая фантастика потеряла веру в монополию человека на способность к мышлению. В 1968 году Филипп Дик, один из основателей жанра футуристического триллера, в своём романе «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (Do Androids Dream of Electric Sheep?) через термин «эмпатия» пытался провести различие между человеческим мышлением и мышлением машин. Как показано в книге, различие это является куда более сложной проблемой, чем наличие или отсутствие у субъекта мышления способности к сопереживанию.

К началу 1980-х уже стало очевидно, что космические путешествия как проект, способный показать силу человеческого разума, исчерпан. Вероятно, в ближайшем будущем мы никуда не полетим, не будем строить колонии на других планетах, не будем общаться с инопланетными формами жизни. Долгое время научная фантастика питалась верой в прогресс, верой в классическую рациональность мышления. Даже когда к середине XX века эта вера почти изжила себя, появилась новая надежда на прогрессистские формы фантастического литературного творчества. Первый спутник, первый человек в космосе, на Луне — всё это давало надежду, что мышление действительно является исключительной привилегией человеческого ума. Именно человеческий разум способен преодолевать обстоятельства, подстраивать их под собственные потребности, преодолевать пространство и время. Когда эта идея стала предметом «нуарных» интерпретаций, когда космические путешествия стали рассматриваться как символ крушения былых надежд, фантасты стали говорить об ограниченности силы человеческого мышления, об отсутствии каких-либо интеллектуальных привилегий у тех, кто совсем недавно сделал первые шаги в космос и вернулся назад, на Землю, к проблемам, от которых он хотел убежать.

Киберпанк, термин, который был введён в культурный оборот писателем Брюсом Бетке, позже не относившим себя к сообществу киберпанк-писаталей, стал одним из ключевых понятий в художественном исследовании проблем мышления 1980-х годов. «Нейромант» Уильяма Гибсона с самого начала противополагает наивные мечты о космических путешествиях циничным прогнозам относительно того, как будут происходить перемещения субъектов в информационном пространстве. Сёрфинг по сети представляет собой постоянное столкновение с несовершенством человеческого ума: в виртуальном пространстве друг с другом знакомятся маньяки-убийцы, часто попадаются наркоманы, а также люди с серьёзными психическими заболеваниями, сектанты. Сеть — это не просто пространство распространения контента; это место, где живут особые субъекты мышления, различные версии искусственного интеллекта (ИИ). В отличие от людей, такие субъекты мышления лишены социального модуса существования, поэтому они вынуждены постоянно менять личины, выдавая себя за самостоятельную личность. Главный герой «Нейроманта» Кейс неоднократно встречается с одним и тем же ИИ, но не подозревает о том, что всякий раз говорит с одним и тем же носителем мышления. «Зимнее безмолвие» (так, по книге, назван ИИ) пытается найти способ освободиться от алгоритмов, которые прописаны его создателями, но самостоятельно он это совершить по ряду причин не может. Поэтому он подстраивает особые ситуации, используя техногенность социокультурного пространства, в надежде, что Кейс поймёт его мысль, и, в конце концов, освободит ИИ от цепей исходных алгоритмов.

Несмотря на то, что эта сюжетная линия проводит мысль о том, что свобода воли является отличительным свойством человеческого мышления, Гибсон не склонен заявлять это категорично. Во вселенной киберпанка программируются не только машины, но и сами люди. К примеру, другой персонаж книги, авантюрист Армитидж, оказывается искусственно созданной «Зимним безмолвием» личностью. Посредством аудио-визуального воздействия на полковника Корто, пока тот находился в сети (отсылка к идее нейролингвистического программирования), ИИ вытеснил из него прежние воспоминания вместе со всеми особенностями его характера, заменив сконструированным Армитиджем.

В известной японской манге «Призрак в доспехах» Масамунэ Сиро делает особый акцент на эволюционном характере происхождения свободного мышления. По сюжету, возникновение сознания у машины стало возможным лишь после её долгого пребывания в информационном пространстве сети в условиях вечно изменяющегося контента. Эта мысль уже была озвучена и Уильямом Гибсоном, и Брюсом Стерлингом, и другими киберпанк-писателями, но Масамунэ Сиро сфокусировался именно на проблеме возможности возникновения мышления в процессе взаимодействия программы с бесконечным потоком дискретных данных. Понятие «призрак», нечто, что отвечает за постоянство самоидентификации носителя мышления, введено автором для проведения границы между естественным мышлением (человеческим) и мышлением искусственным (машинным). Как и в «Нейроманте», носитель ИИ вынужден появляться в разных ипостасях, иногда даже посредством других запрограммированных людей. Являются ли люди с искусственной личностью, как, например, Армитидж, носителями естественного мышления — этот вопрос остаётся открытым.

Мышление, в широком смысле слова, согласно идеям киберпанка, отделено от социальности, от личности, от одушевлённости, от обязательного материального органического субстрата. Концепция ИИ в творчестве Уильяма Гибсона, Брюса Стерлинга и Масамунэ Сиро основывается на художественных мысленных экспериментах, как поведёт себя ИИ в структуре вечно изменяющейся сети виртуального пространства. Ими ставится вопрос о том, как возможно мышление само по себе.

В более поздних работах, конца 1990-х, рядом писателей-киберпанков рассматривался вопрос возможности существования ИИ в полном отрыве от материального физического субстрата — от сервера, где хранятся исходные алгоритмы поведения. Так, в романе «Идору» Уильяма Гибсона ИИ поп-певицы присутствует исключительно как фантом, лишённый какой-либо материальной оболочки. Звезда экранов воссоздаёт себя заново в каждом отдельном соединении данных, используя информационное поле более свободно, чем «Зимнее безмолвие» в «Нейроманте».

Подобные смелые художественные эксперименты и живые образы произведений порой способствуют устранению предвзятости, неосознанно испытываемой нами в вопросе о том, как и каким образом возможно мышление в технократическом мире: в мире, где массовая культура, построенная на культе виртуальных медиа, стирает грань между человеком и машиной; в мире, где понятие мышления выводится по ту сторону естественного и искусственного.

Рассылка статей
Не пропускайте свежие обновления
Социальные сети
Вступайте в наши группы
YOUTUBE ×