arrow-downcheckdocdocxfbflowerjpgmailnoarticlesnoresultpdfsearchsoundtwvkxlsxlsxyoutubezipTelegram
Энциклопедия

Компатибилизм

Компатибилизм предлагает решение проблемы свободы воли. Эта философская проблема связана с предполагаемой несовместимостью свободы воли и детерминизма. Тезис компатибилизма состоит в том, что свобода воли совместима с детерминизмом. Поскольку свобода воли обычно рассматривается как необходимое условие моральной ответственности, компатибилизм иногда излагают в терминах совместимости между моральной ответственностью и детерминизмом.

 

1. Терминология и одна из формулировок проблемы свободы воли

1.1 Свобода воли
1.2 Моральная ответственность
1.3 Детерминизм
1.4 Конкуренты компатибилизма
1.5 Проблема свободы воли

2. Две модели контроля и мнимая угроза детерминизма для свободы воли

2.1 Сад расходящихся тропок и затруднения, связанные с альтернативными возможностями
2.2 Источниковые модели и затруднения, связанные с источником
2.3 Попытки улучшения компатибилизма

3. Классический компатибилизм

3.1 Свобода в классическом компатибилизме
3.2 Дальнейшее влияние классического компатибилистского понятия свободы воли
3.3 Кондициональный анализ в классическом компатибилизме
3.4 Продолжающееся влияние кондиционального анализа

4. Три главных влияния на современный компатибилизм

4.1 Аргумент последствий
4.2 Вызов принципу альтернативных возможностей
4.3 Внимание к моральным ответным установкам

5. Современный компатибилизм

5.1 Компатибилизм в отношении свободы поступать по-другому
5.2 Компатибилизм многих точек зрения
5.3 Иерархический компатибилизм
5.4 Теория оснований
5.5 Компатибилизм и отзывчивость к основаниям
5.6 Стросонианский компатибилизм

Библиография
Благодарности

 

1. Терминология и одна из формулировок проблемы свободы воли

1.1 Свобода воли

Было бы неправильно пытаться дать строгое определение свободы воли, так как в философской литературе, посвященной этому понятию, похоже, нет ее единого понимания. По большей части философы, работающие над этой темой, разыскивают, может быть не исключительно, но определенно, то свойство агентности, которое необходимо для моральной ответственности людей за свое поведение [1]. Разные способы формулировки условий моральной ответственности приводят к разным теориям типов агентности, необходимой для удовлетворения этих условий. Значит, в качестве отправной точки требуется мягкое, поддающееся изменению понятие, которое концентрируется на особенностях людей как агентов. Таким образом, в качестве теоретически нейтрального отправного пункта можно принять определение свободы воли как уникальной способности агентов осуществлять контроль над своим поведением в полной степени, необходимой для моральной ответственности [2]. Разумеется, это определение слишком скудное, если понимать его как окончательное; сложная философская работа направлена на то, чтобы наилучшим образом исследовать этот особенный вид контроля. Но как бы понятие этого контроля ни развивалось, его уникальность, по крайней мере частично, состоит в том, что он присущ только людям.


1.2 Моральная ответственность

Человек, являющийся морально ответственным агентом, — это не просто человек, способный совершать правильные или неправильные поступки. Кроме этого он подотчетен за свое морально значимое поведение. Следовательно, при соответствующих условиях он является подходящей целью для морального поощрения и порицания, так же как и для наград и наказаний. Свобода воли понимается как необходимое условие моральной ответственности, так как было бы необоснованно говорить о человеке, что он заслуживает порицания и наказания за свое поведение, если бы оказалось, что он ни в какой момент времени его не контролировал. (То же можно сказать и о поощрении и награде.) Благодаря в первую очередь, хотя и не исключительно, тесной связи свободы воли с моральной ответственностью проблема свободы воли представляется столь важной [3].


1.3 Детерминизм

Стандартная характеристика детерминизма утверждает, что каждое событие необходимо каузально обусловлено предшествующими событиями [4]. В этом эссе мы определяем детерминизм как метафизический тезис, что из конъюнкции фактов прошлого и законов природы следует каждая истина относительно будущего. Согласно этой характеристике, если детерминизм истинен, то при имеющемся прошлом и фиксированных законах природы в каждый момент времени возможно только одно будущее. Отметим, что следствием детерминизма в его связи с поведением людей является то, что если детерминизм истинен, то имеются (каузальные) условия конкретных действий человека, локализованные в далеком прошлом, предшествующем его рождению, и достаточные для каждого его действия.


1.4 Конкуренты компатибилизма

Главные соперники компатибилистов — это инкомпатибилисты, отрицающие совместимость свободы воли и детерминизма. Некоторые инкомпатибилисты являются агностиками в отношении того, есть ли у нас свобода воли или нет. Но большинство делает дальнейший шаг и занимает определенную позицию по вопросу о реальности или нереальности свободы воли. Некоторые из них — либертарианцы — считают, что по крайней мере у некоторых людей есть свобода воли, и, следовательно, детерминизм ложен. Другие инкомпатибилисты — жесткие детерминисты — придерживаются менее оптимистичной точки зрения и полагают, что детерминизм верен и ни у одного человека нет свободы воли. В последнее время жесткий детерминизм вышел из моды, в основном из-за того, что наши лучшие научные теории предполагают, что детерминизм ложен. Но дух жесткого детерминизма живет в жестком инкомпатибилизме, который утверждает, что свободы воли нет и в том случае, если детерминизм истинен, так же как и в том случае, если он ложен. Значимым элементом позиции жесткого инкомпатибилизма является утверждение, что то, благодаря чему индетерминизм истинен (например, квантовая неопределенность), несет такую же угрозу допущению свободы воли, что и детерминизм.


1.5 Проблема свободы воли

Если нам следует понимать компатибилизм как решение проблемы свободы воли, то будет полезным осветить некоторые стороны самой проблемы. К сожалению, как нет единого понятия свободы воли, которое объединяло бы все философские работы, посвященные этой теме, так нет и единого понимания проблемы свободы воли. На деле, полезнее было бы думать о ней в терминах некоторого ряда проблем. Так или иначе, любую формулировку этой проблемы можно понимать как продукт трудноразрешимого переплетения наших понятий — переплетения, которое, похоже, ведет к противоречиям и поэтому требует, чтобы его как-то распутали. В этом отношении проблема свободы воли — это классическая философская проблема; в мысли и речи мы придерживаемся набора понятий, которые, как оказывается при тщательном исследовании, составляют взаимно несовместимое сочетание. Формально, чтобы решить проблему — распутать клубок — мы должны либо отказаться от каких-то понятий, либо вместо этого доказать, что этот набор в действительности состоятелен, несмотря на видимость обратного. В качестве иллюстрации рассмотрим набор высказываний, представляющий хорошо известный в истории способ формулировки проблемы свободы воли. Вспомним Классическую формулировку:

1. Некоторые люди (как агенты) в некоторое время могли поступить иначе, чем они поступили.

2. Действия — это события.

3. У каждого события есть причина.

4. Если у события есть причина, то оно каузально детерминировано.

5. Если событие — это действие, которое было каузально детерминировано, то агент, совершивший это действие, не мог поступить иначе, чем он в действительности поступил.

Классическая формулировка включает в себя положения, оперирующие шестью различными понятиями: человек как агент, действие, возможность поступить по-другому, событие, причина и каузальная детерминация [5]. Отметим, что эта формулировка содержит набор взаимоисключающих положений, хотя каждое (как кажется) укоренено в нашем современном миропонимании. Положение (1) основано на понятии агентности (свободной агентности) и на представлении о нас самих как о тех, кому свойственно практическое обдумывание, кто в состоянии выделить один из разных возможных способов действия. Положение (2) — это частичное определение действия как чего-то, что занимает некоторое время, чего-то, у чего, в частности, может быть определенная продолжительность. Положение (3) — это исходная предпосылка естественных наук. Положение (4) — это рабочее допущение естественных наук, или значительной части естественных наук. Наконец, положение (5) проистекает из здравого понимания того, что значит утверждение каузальной детерминации события — что если оно случилось, то при данных предшествующих событию условиях было невозможно, чтобы оно не случилось.

Опираясь на Классическую формулировку, мы можем увидеть, как проявляются различные грани проблемы. Например, в рамках Классической формулировки компатибилизм отрицал бы положение (5). Инкомпатибилисты, с другой стороны, могли бы двигаться в нескольких разных направлениях. Рассмотрим инкомпатибилиста, который остается агностиком в отношении проблемы свободы воли. Он утверждает лишь то, что свобода воли и детерминизм несовместимы. Тогда при допущении Классической формулировки он был бы склонен отстаивать истинность положения (5). Хотя он не готов сказать, истинен ли детерминизм или есть ли у кого-то из людей свобода воли. Его точка зрения состоит только в том, что нет такого мира, в котором человек действует по свободе воли и детерминизм истинен. Такой инкомпатибилист-агностик может определить свою позицию, воспользовавшись такой дизъюнкцией: или (1) ложно, или (4) ложно. (Можно обратиться и к другой дизъюнкции: или (1) ложно, или (3) ложно.) Теперь рассмотрим инкомпатибилиста, который является сторонником тезиса жесткого детерминизма: ни у одного человека нет свободы воли и детерминизм истинен. Ясно, что жесткий инкомпатибилист будет отрицать положение (1). Наконец, рассмотрим инкомпатибилиста-либертарианца, признающего свободу воли и отрицающего истинность детерминизма. У него есть несколько возможностей. Он может отрицать положение (3), что у каждого события есть причина, таким образом утверждая, что вселенная каузально индетерминистична. Или он может отрицать положение (4), что если у события есть причина, то оно каузально детерминировано. При таком подходе он вполне может согласиться, что действия — это события, и что у каждого события есть причина (то есть он может принять положения (2) и (3)), но он будет утверждать, что человеческие агенты являются причинами действий по свободной воле и что они сами ничем причинно не обусловлены (из чего следует, что они — не события).

Классическая формулировка проблемы свободы воли уже вышла из моды. Здесь она используется только как иллюстрация того, как могут проявиться различные позиции по проблеме свободы воли, и способов, к которым могут прибегать сторонники различных позиций для распутывания клубка понятий, из которого проистекает проблема. В качестве предостережения против опоры исключительно на одну формулировку проблемы свободы воли было бы полезно показать, почему эта формулировка теперь бесполезна. Упоминая лишь одну проблему с ней, отметим, что единственным положением, которое должно представлять элемент свободы в понятии свободы воли, является положение (1). Однако, как будет ясно из данной статьи, есть такие понятия свободы воли, которые не прибегают к положениям, включающим утверждение, что агент мог бы поступить по-другому. Точно так же такие понятия свободы воли, похоже, не будут стыковаться с тезисом каузального детерминизма. Отсюда проистекают споры между компатибилистами и инкомпатибилистами относительно понятия свободы воли, полностью независимого от возможности поступить иначе [6]. Кроме соображений, касающихся способности агента поступать иначе, у Классической формулировки нет ресурсов, чтобы показать, почему можно было бы подумать, что свобода воли несовместима с детерминизмом [7].

Вместо того чтобы искать такую формулировку проблемы свободы воли, которая допускала бы единственное ясное изложение каждой возможной точки зрения, занимаемой в отношении этой проблемы, стоит мыслить ее в терминах разнообразных формулировок. Разные формулировки предполагают различные соображения, уместные для того типа свободы, который обсуждается теоретически в связи с условиями моральной ответственности. В следующем параграфе в виде аргументов в пользу инкомпатибилизма будут представлены две такие формулировки. Независимо от того, какую форму они принимают, центральным для их понимания является то, что они проистекают из кажущегося проблематичным столкновения понятий, глубоко укорененных в нашем концептуальном репертуаре. Эти понятия составляют подкласс следующего набора понятий: свобода, контроль, личность, агентность, причина, каузальная необходимость или детерминация, событие, моральная ответственность, а также понятия прошлого и законов природы. Задача философа — распутать эти разнообразные переплетения понятий действенным и ясным способом, отыскав набор истинных и совместимых друг с другом утверждений, который бы ухватывал настолько точно, насколько возможно, наше понимание себя как агентов, (предположительно) способных действовать по собственной свободной воле.


2. Две модели контроля и мнимая угроза детерминизма для свободы воли

Детерминизм представляет по крайней мере две угрозы разных типов для свободы воли. В каждом случае мы можем начать с теоретически нейтрального определения свободы воли, выдвинутого в первом параграфе, как уникальной способности агентов осуществлять контроль над своим поведением в полной степени, необходимой для моральной ответственности. Эта характеристика свободы воли в терминах контроля может быть развита в двух направлениях. Одно касается свободы агента в отношении альтернатив. Другое — источника действий агента. Инкомпатибилисты разумно обращаются к обоим. Каждое из этих направлений опирается на разные понятия контроля, и каждое породило отдельную инкомпатибилистскую формулировку проблемы свободы воли.


2.1 Сад расходящихся тропок и затруднения, связанные с альтернативными возможностями

Естественно думать о контроле агента над своим поведением в какой-то момент времени в терминах способности выделить или выбрать один из альтернативных способов действия [8]. Такое представление о контроле происходит из общих черт нашего представления о себе как о тех, кто способен к практическому обдумыванию и определению способа своих действий. Если человек выбирает, проголосовать ли ему за Гора или за Буша, то разумно предположить, что его свобода состоит по крайней мере отчасти в способности выбирать между двумя этими альтернативами. С этой точки зрения для свободы воли требуются альтернативные возможности. Модель такого подхода естественно представить в виде имеющегося у агента будущего как сада расходящихся тропок, ответвляющихся от единственного прошлого. Свободно-волевое действие возникает в случае, когда настоящее предлагает агенту более одного пути в будущее, ответвляющегося от (единственного) прошлого. Давайте вслед за аргентинским писателем Борхесом назовем это моделью контроля «Сада расходящихся тропок» [9]. Примем, как подсказывает модель Сада расходящихся тропок, что, когда человек действует по своей свободной воле, он мог бы поступить по-другому. Его способность поступить по-другому гарантирована его способностью выделять или выбирать один из альтернативных способов действия.

Разворачивание понятия свободы воли через обращение к модели Сада расходящихся тропок сразу же предполагает, что детерминизм может быть угрозой. Потому что детерминизм, понятый в строгом смысле, обозначенном выше, говорит нам, что в любой момент времени при имеющемся прошлом и фиксированных законах природы возможно только одно будущее. Но модель Сада расходящихся тропок предполагает, что свободно волящий агент мог бы поступить иначе, чем поступил, и, следовательно, что возможно более чем одно будущее.

Вот инкомпатибилистский аргумент, представляющий выдвинутые выше соображения в формализованном виде:

A. Некоторый агент x осуществляет действие a по собственной свободной воле, если и только если у x есть контроль над a.

B. У x есть контроль над a, если и только если у x есть способность выделять среди альтернативных способов действия действие a.

C. Если у x есть способность выделять среди альтернативных способов действия действие a, то x доступны альтернативные по отношению к a способы действия (т.е. x мог бы действовать по-другому, а не совершать a).

D. Если детерминизм истинен, то при имеющемся прошлом и фиксированных законах природы возможно только одно будущее.

E. Если возможно только одно будущее при имеющемся прошлом и фиксированных законах природы, то нет никаких альтернативных по отношению к какому бы то ни было действию путей действия, открытых для агента (т.е. ни один агент не мог бы поступить иначе, чем он в действительности поступил).

F. Следовательно, если детерминизм истинен, то неверно, что какой бы то ни было агент x, совершает какое бы то ни было действие a по собственной свободной воле [10].

Для простоты отсылок и обсуждения в последующем изложении упростим вышеприведенный аргумент таким образом:

1. Если человек действует по своей свободной воле, то он мог бы поступить иначе (A-C).

2. Если детерминизм истинен, то никто не может поступить иначе, чем в действительности поступил (D-E).

3. Следовательно, если детерминизм истинен, никто не действует по своей свободной воле (F).

Назовем этот упрощенный аргумент Классическим инкомпатибилистским аргументом. В соответствии с ним, если детерминизм истинен, ни у кого нет доступа к альтернативам в том смысле, который требуется моделью Сада расходящихся тропок [11].


2.2 Источниковые модели и затруднения, связанные с источником

Вот другой путь развития понятия контроля. Контроль агента состоит в том, что он играет ключевую роль в произведении своего действия [12]. Обратимся к явному различию между теми событиями, которые являются продуктами чьей-то деятельности, и теми, которые суть лишь телесные проявления. Например, рассмотрим выбор взять чашку кофе в противоположность таким событиям, как работа сердца или циркуляция крови. Во втором случае некто обнаруживает происходящие с ним события; в первом он является источником и производителем этих проявлений. Контроль понимается так, что некто является источником, из которого проистекают действия. Согласно этой модели — Источниковой модели контроля — действия происходят (соответствующим способом) из самости агента.

Сконцентрируемся на Источниковой модели: какую угрозу может представлять детерминизм для свободы воли? Если детерминизм истинен, то для каждого человека есть такие факты прошлого, предшествующие его рождению, которые в сочетании с законами природы составляют каузально достаточное основание произведения его действий. Но если это так, то, хотя и может быть истинным, что агент является источником своих действий, у этого источника, представляемого агентом, есть дальнейший источник, имеющий начало вне агента. Таким образом, он как агент не есть предельный источник своих действий. Что здесь имеется в виду под предельным источником, а не просто источником? Когда агент — предельный источник своих действий, некоторое условие, необходимое для его действий, появляется вместе с самим агентом. Оно не может быть локализовано в пространстве и времени до свободного воления агентом своего действия. Если агент — не предельный источник своих действий, то его действие начинается не в нем, и если его действия суть продукты условий, гарантирующих их наступление, как можно сказать, что он их контролирует? Условия, достаточные для их наступления, уже имели место задолго до того, как он появился на свет!

Вот инкомпатибилистский аргумент, в котором формально представлены вышеизложенные соображения:

A. Некоторый агент x совершает некоторое действие a по собственной свободной воле, если и только если x контролирует a.

B. x контролирует a, только если x — это предельный источник a.

C. Если x — предельный источник a, то некоторое условие b, необходимое для a, появляется вместе с x.

D. Если некоторое условие b появляется вместе с x, то нет условий, достаточных для b и независимых от x.

E. Если детерминизм истинен, то из фактов прошлого в сочетании с законами природы следует любая истина относительно будущего.

F. Если из фактов прошлого в сочетании с законами природы следует любая истина относительно будущего, то для всякого условия b, необходимого для действия a, совершаемого агентом x, имеются условия, независимые от x (в далеком прошлом x, до рождения x), достаточные для b.

G. Если для каждого условия b, необходимого для действия a, совершаемого агентом x, имеются условия, независимые от x и достаточные для b, то агент x не является предельным источником какого бы то ни было действия a. (Из C и D.)

H. Если детерминизм истинен, то никакой агент x не является предельным источником какого бы то ни было действия a. (Из E, F и G.)

I. Следовательно, если детерминизм истинен, то никакой агент x не совершает какое бы то ни было действие a по своей свободной воле. (Из A, B и H.) [13]

Для простоты отсылок и обсуждения в последующем изложении упростим вышеприведенный аргумент таким образом:

1. Человек действует по своей собственной свободной воле, только если он является ее предельным источником (A-B).

2. Если детерминизм истинен, то никто не является предельным источником своих действий (C-H).

3. Следовательно, если детерминизм истинен, никто не действует по собственной свободной воле (I).

Назовем этот упрощенный аргумент Аргументом инкомпатибилизма источника. Важно отметить, что требование альтернативных возможностей, как оно освещено в модели Сада расходящихся тропок, не имеет (по крайней мере прямого) отношения к этому инкомпатибилистскому аргументу. Допустим, что у предположительно свободно волящего агента, как это следует из модели Сада расходящихся тропок, есть доступ к альтернативным возможностям требуемого типа. В соответствии с Аргументом инкомпатибилизма источника, дополнительным условием будет являться то, что он должен быть предельным источником своих действий по свободной воле. Более того, даже если по некоторой причине агентность того типа, который обозначен в модели Сада расходящихся тропок, окажется не необходимой для свободы воли, Аргумент инкомпатибилизма источника сохранит независимо от этого некоторую силу. Давайте в целях развития аргумента допустим, что агент может действовать по собственной свободной воле в отсутствие альтернативных возможностей требуемого типа. Согласно Аргументу инкомпатибилизма источника, агент, чтобы двигаться по определенному принятому им курсу и при этом действовать по своей свободной воле, должен быть предельным источником этого курса. Если детерминизм истинен, то, хотя агенту и может казаться, что он играет определенную роль в произведении своих действий, его вклад в последующее действие незначителен в отношении того, что требуется для действия по своей свободной воле. Почему он незначителен? Потому, что объяснение действия агента не нуждается в обращении к нему [14].


2.3 Попытки улучшения компатибилизма

Приступая к разбору компатибилистских теорий и аргументов, полезно выяснить, на какую модель контроля они опираются — Сада расходящихся тропок или Источниковую — и как они противостоят Классическому инкомпатибилистскому аргументу и Аргументу инкомпатибилизма источника. Что касается Классического инкомпатибилистского аргумента, то некоторые компатибилисты отвечали на него, отрицая истинность второй посылки: если детерминизм истинен, то никто не может поступить иначе, чем в действительности поступил. Таким образом, эти компатибилисты избирают модель контроля «Сад расходящихся тропок». Они настаивают, что детерминизм не представляет для нее угрозы (например, см. параграфы 4.2, 5.2, 5.3, 5.5 и 5.6). Другие, наоборот, возражают против первой посылки: если человек действует по своей свободной воле, то он мог бы поступить иначе. Эти компатибилисты переходят к полному отрицанию модели Сада расходящихся тропок (см. параграфы 4.2, 5.2, 5.3, 5.5 и 5.6). Они, напротив, пытаются довольствоваться Источниковой моделью контроля. Как тогда быть с Аргументом инкомпатибилизма источника? Ни один компатибилист, по-видимому, не может отрицать истинность второй посылки Аргумента инкомпатибилизма источника: если детерминизм истинен, то никто не является предельным источником своих действий. Если принять определение предельности (дано выше в параграфе 2.2), то вторая посылка может претендовать на статус аналитической истины. Таким образом, все компатибилисты должны отвечать на этот аргумент, возражая против первой посылки: человек действует по своей собственной свободной воле, только если он является ее предельным источником. [Возможно, у компатибилистов есть способ противостоять второй посылке, а не первой, если они предложат положительную теорию того, как некто может быть предельным источником своих действий (например, [McKenna 2008]). Естественно, нужно показать совместимость этой теории с детерминизмом, которая, таким образом, не будет опираться на вышеприведенное определение предельности (в 2.2). Но лишь немногие компатибилисты защищают такую позицию, поэтому она не будет разбираться в этой статье.]

Перейдем от рассмотрения приемлемых доводов инкомпатибилистов к самому компатибилизму.


3. Классический компатибилизм

Чтобы выяснить место компатибилизма в современной философии, стоит выделить в его истории по крайней мере три периода. Первый период связан с классической формой компатибилизма, сторонниками которой в Новое время были эмпирики Гоббс и Юм и которая была возрождена в начале двадцатого века. Второй период связан с тремя различными привнесениями 1960-х годов, которые поставили под вопрос многие диалектические допущения, лежащие в основе классического компатибилизма. Третий период связан с разнообразными современными формами компатибилизма: формами, которые расходятся с классической разновидностью и происходят из (или коррелируют с) по крайней мере одним из привнесений, обнаруживаемых во втором переходном периоде. Этот параграф посвящен первому периоду — периоду классического компатибилизма.

Классический компатибилизм ассоциируется с несколькими различными тезисами. Здесь будут рассмотрены только два. Один связан с поразительно аскетичным представлением о свободе. Второй — с попыткой объяснить, как агент мог бы быть свободным поступать по-другому, даже если он детерминирован к совершению того, что совершил.


3.1 Свобода в классическом компатибилизме

Согласно одной из тенденций классического компатибилизма, свобода, подходящая для моральной оценки, представляет собой не что иное, как способность агента делать то, что он пожелает, в отсутствие препятствий, которые могли бы остановить его на этом пути. Например, Гоббс пишет, что свобода человека «состоит в том, что он не встречает препятствий к совершению того, к чему его влекут его воля, желание или склонность» (Левиафан, ч. II, гл. 21, §2). Краткое замечание Гоббса представляет собой образцовое выражение представления о свободе воли в классическом компатибилизме. Оно включает два компонента: положительный и отрицательный. Положительный компонент (совершение того, к чему влекут его воля, желание или склонность) состоит не более как в том, что требуется для способности к действию. Отрицательный компонент (отсутствие препятствий) состоит в беспрепятственном и нескованном действии. Обычно образцом не беспрепятственного и скованного действия является действие по принуждению. Действие по принуждению имеет место, когда чужой или внешний источник заставляет действовать против воли агента.

Классический компатибилизм часто ассоциируется с тезисом, что слово «свобода» в выражении «свобода воли» управляет условием действия, а не воли. На этом основании некоторые авторы предложили вовсе избавиться от этого выражения, а вместо этого говорить в терминах свободы действия (например, [Schlick 1939]). Для простоты выражения и чтобы избежать обременительных коллизий с формулировками других авторов, будем понимать моральную свободу, соответствующую классическому компатибилизму, как свободу воли, помня, что это понятие считается дефляционным и не предицирующим ничего воле как таковой:

Свобода воли — это не встречающая препятствий способность агента делать то, что он хочет.

Разумно допустить, что свобода воли, понятая таким образом, совместима с детерминизмом, поскольку из истинности детерминизма не следует, что ни один агент не делает беспрепятственно то, что хочет.

Насколько убедителен подход классического компатибилизма к свободе воли? В такой формулировке он явно требует уточнения. Приведем лишь одно его следствие: различные умственные расстройства могут стать причиной того, что человек будет действовать так, как он хочет, и делать это беспрепятственно; хотя интуитивно кажется, что он будет действовать не по своей свободной воле. Например, представим человека, страдающего психозом такого типа, который вызывает яркие галлюцинации. Галлюцинируя, он может «беспрепятственно действовать, как хочет», но вряд ли можно сказать, что он будет действовать по своей свободной воле.


3.2 Дальнейшее влияние классического компатибилистского понятия свободы воли

Теория свободы воли классического компатибилизма (не встречающая препятствий способность делать то, что хочешь) допускает все виды случаев, в которых, по интуиции, агент лишен свободы воли. Иногда сами желания, приводящие к действию, являются источниками несвободы агента, как в случаях зависимости или неврозов. Но, может быть, желания, приводящие к действиям по свободной воле, могут быть выражены более точно, чтобы соответствовать духу стратегии классического компатибилизма. Если некоторые из этих желаний могут быть определены более узко, чтобы исключить те отклонения, которые угрожают свободе, то, подобно классическому компатибилизму, некоторый вид компатибилизма мог бы показать, что простые непротиворечивые свойства агентности или, возможно, способностей агента к обдумыванию приемлемы для выражения того типа свободы, которая требуется для свободы воли. В последующих параграфах мы увидим, что некоторые современные компатибилисты в своих трудах используют такой подход — подход, вдохновленный классической компатибилистской теорией свободы воли.

Классическую компатибилистскую теорию свободы воли, даже несмотря на ее неполноту, можно противопоставить Аргументу инкомпатибилизма источника из параграфа 2.2. Спорной оказалась истинность первой посылки: человек действует по своей собственной свободной воле, только если он является ее предельным источником. Без сомнения, чтобы некто был предельным источником своих действий, объяснение его действий не должно восходить к факторам, предшествовавшим ему. Этого компатибилисты допустить не могут, так как для этого нужно, чтобы детерминизм был ложен. Но, согласно классической компатибилистской теории свободы воли, если действие происходит из желаний человека, которым ничто не препятствует, он является подлинным источником своих действий. Конечно, это не предельный источник, только промежуточный. Но он все же является источником, и источника действия такого рода, скажет классический компатиблист, достаточно, чтобы удовлетворить условиям свободы, требуемой для свободы воли и моральной ответственности. Эта общая стратегия классического компатибилизма — разработка детальной теории источника действия — оказала далеко простирающееся влияние на дискуссии о свободе воли. Различные версии современного компатибилизма должны принять похожую установку в отношении Аргумента инкомпатибилизма источника.


3.3 Кондициональный анализ в классическом компатибилизме

Рассмотрим следующее инкомпатибилистское возражение против классической компатибилистской теории свободы воли:

Если детерминизм истинен, и если в любой момент времени не встречающий препятствий агент всецело детерминирован к тому, чтобы у него были те желания, которые у него есть, и если эти желания каузально детерминируют его действия, то, даже если он и делает то, что хочет, он никогда не может поступить по-другому. Действие агента соответствует условиям классической компатибилистской свободы воли. Но свобода воли предполагает способность поступать иначе, а детерминизм несовместим с ней. Значит, классическая компатибилистская теория свободы воли неудовлетворительна. Детерминизм несовместим со свободой воли и моральной ответственностью, поскольку он несовместим со способностью поступать по-другому.

Правы ли инкомпатибилисты? Отметим, что в возражении инкомпатибилистов не отрицается ни одно из условий свободы воли классического компатибилизма. Их опасение состоит в том, что, если эти условия необходимы, они даже в сумме не достаточны; агент, действующий по свободной воле, также должен быть способен поступать по-другому.

Некоторые классические компатибилисты, как Гоббс, не принимали этого вызова инкомпатибилистов, выбирая своего рода однонаправленную свободу, которая предполагает только, что то, что человек сделал, он сделал беспрепятственно, как результат своей агентности. Таким образом, сторонники однонаправленного классического компатибилизма полагались исключительно на Источниковую модель контроля. Но другие классические компатибилисты принимали вызов и всерьез защищали определенный тип двунаправленной свободы [15]. Ясно, что сторонники двунаправленного классического компатибилизма были готовы защищать модель контроля «Сад расходящихся тропок».

Сторонники двунаправленного классического компатибилизма отвечали указанием на то, что детерминизм совместим со способностью поступать иначе. Для демонстрации этого они пытались анализировать способность агента поступать по-другому в кондициональных терминах (см., например, гл. 8 в «Исследовании о человеческом познании» Юма, а также [Ayer 1954; Hobart 1934]). Поскольку детерминизм — это тезис о том, что должно случиться при имеющемся прошлом, детерминизм совместим с другим будущим при другом прошлом. Так, классические компатибилисты анализировали любые утверждения о том, что агент мог бы поступить по-другому, как кондициональные утверждения, сообщающие, что агент сделал бы при определенных контрфактических условиях. Эти условия касались вариаций по поводу того, что свободно волящий агент хотел (выбрал, волил или решил) сделать в момент совершения действия по свободной воле. Представим, что агент свободно волил X. С точки зрения классического компатибилистского кондиционального анализа, сказать, что в момент действия он мог сделать Y, а не X, — это значит сказать лишь то, что если бы он захотел (выбрал, волил или решил) сделать Y, а не X в тот момент времени, то он бы сделал Y, а не X. Его способность поступать по-другому в момент времени, когда он совершил действие, состоит в некоторой контрфактической истине.

Приемлем ли такой анализ? Если детерминированный агент детерминирован в момент действия к тому, чтобы иметь те желания, которые он имел, чем может помочь констатация того, что он сделал бы, если бы у него были иные желания, чем те, что у него были? Если предположить истинность детерминизма в момент совершения действия, с точки зрения инкомпатибилистов, у него не могло быть иных желаний, чем желания, к обладанию которыми агента детерминировала его каузальная история. Не есть ли эта контрфактическая способность лишь пустая свобода? Классические компатибилисты считали, что кондициональный анализ проявляет богатую картину свободы. Обращаясь к действиям агента, в ходе такого анализа тщательно разделяются те действия, которые он совершил бы, если бы захотел, и те, которые не совершил бы, если бы даже захотел. Так, с точки зрения классических компатибилистов, можно эффективно отличить те альтернативные пути действия, которые находятся в пределах возможностей агента в момент действия, от тех, которые находятся вне этих пределов. В этом и состоит различие между тем, что агент свободен сделать, и что — несвободен. Это вовсе не пустая свобода; она отделяет то, что находится в пределах человеческого контроля, от того, что лежит вне этой сферы.

Вопреки искусности компатибилистов, их анализ «возможности поступить по-другому» потерпел полный крах. Классические компатибилисты хотели показать своим коллегам-инкомпатибилистам, что, когда некто утверждает, что свободно волящему агенту доступны альтернативы (т.е. когда утверждается, что он мог бы поступить по-другому), это утверждение может быть проанализировано как кондициональное высказывание, явно совместимое с детерминизмом. Но, как оказалось, этот анализ опровергается демонстрацией того, что кондициональное высказывание иногда приводит к неприемлемым результатам о том, что человек способен поступить по-другому, даже когда очевидно, что в момент времени, когда человек совершает действие, у него не нет такой альтернативы и что, следовательно, он не способен поступить по-другому в подходящем смысле (см. [Chisholm 1964; Watson 1982, 26–7] или [van Inwagen 1983, 114–9]). Приведем пример:

Предположим, что Даниэль психологически неспособна захотеть потрогать белую собаку. Представим, что на ее шестнадцатилетие ее отец, не знающий о ее состоянии, приносит ей двух щенков на выбор: одного — белого лабрадора, другого — черного. Он просит Даниэль взять из них того, которого она хочет, и говорит, что вернет второго в зоомагазин. Даниэль радостно и беспрепятственно делает то, что хочет, и берет черного лабрадора.

Когда Даниэль взяла черного лабрадора, была ли она способна взять белого? Кажется, нет. Выбор белого лабрадора — это недоступная ей альтернатива. В этом отношении она не могла поступить по-другому. Учитывая ее психологическое состояние, она не могла даже сформировать желание дотронуться до белого лабрадора, следовательно, она не могла бы и взять его. Но заметьте, что если бы она хотела взять белого лабрадора, то она бы сделала это. Разумеется, если бы она хотела взять белого лабрадора, то она бы не страдала от того психологического расстройства, которое делает ее неспособной притрагиваться к белым щенкам. Классический компатибилистский анализ возможности поступить по-другому терпит крах. Согласно этому анализу, когда Даниэль взяла черного лабрадора, она была способна взять и белого, хотя из-за ее психологического состояния она не была способна (в важном смысле) этого сделать. Следовательно, такой анализ приводит к ложным результатам.

Попытка классических компатибилистов ответить на возражение инкомпатибилистов провалилась. Даже если не встречающий препятствий агент делает то, что он хочет, если он детерминирован, то, как, по крайней мере, утверждают инкомпатибилисты, он не мог бы поступить по-другому. А поскольку — продолжается возражение — свобода воли предполагает свободу, связанную с альтернативными возможностями, свобода в понимании классического компатибилизма терпит крах.


3.4 Продолжающееся влияние кондиционального анализа

Нужно отметить, что неудача, постигшая классических компатибилистов с доказательством того, что высказывания о возможности поступить по-другому совместимы с детерминизмом, не означает того, что такие высказывания несовместимы с детерминизмом. И одни лишь убедительные контрпримеры инкомпатибилистов против такого анализа (наподобие примера с Даниэль и белым щенком) не доказывают, что детерминизм несовместим со свободой поступать иначе.

Несмотря на это уточнение, с учетом неудачи классических компатибилистов, у них нет ответа на Классический инкомпатибилистский аргумент. При помощи кондиционального анализа классические компатибилисты пытались опровергнуть вторую посылку: если детерминизм истинен, то никто не может поступить иначе, чем в действительности поступил. Но, с учетом их провала, от них требовалось как-то ответить на этот аргумент. Лишь диалектически справедливо признать, что детерминизм несет, на первый взгляд, угрозу свободе воли, если свобода воли понимается в терминах модели Сада расходящихся тропок. Классический инкомпатибилистский аргумент — это лишь формализация этой естественной мысли. В свете неудачи с классическим компатибилистским кондициональным анализом бремя доказательства лежит исключительно на компатибилистах. Как свобода поступать иначе может быть совмещена с детерминизмом? Отличительная черта современных компатибилистов — это то, что они говорят по этому вопросу.


4. Три главных влияния на современный компатибилизм

В 1960-х дискуссии о свободе воли были радикально изменены тремя значительными привнесениями. Одно из них — это инкомпатибилистский аргумент, который решительно заострил интуицию, что у детерминированного агента нет контроля над альтернативами. Этот аргумент, впервые выдвинутый Карлом Жине, получил известность как Аргумент последствий [Ginet 1966]. Другое привнесение — это аргумент Гарри Франкфурта против Принципа альтернативных возможностей (ПАВ): принципа, который гласит, что агент морально ответственен за то, что он делает, только если он может поступить по-другому [Frankfurt 1969]. Аргумент Франкфурта основан на примере, в котором, как доказывается, агент не может поступить по-другому, но, как кажется интуитивно, агент несет моральную ответственность. Наконец, П.Ф. Стросон отстаивал компатибилизм, призывая и компатибилистов, и инкомпатибилистов с бóльшим вниманием отнестись к центральной роли моральных ответных установок в трактовке понятия моральной ответственности [Strawson 1962]. По Стросону, угроза, которую детерминизм предположительно несет для свободы воли и моральной ответственности, рассеется, если должным образом оценить роль моральных ответных установок. Каждое из этих привнесений существенно изменило то, как проблема свободы воли рассматривается в современных дискуссиях. Ни одна теория свободы воли, компатибилистская или инкомпатибилистская, не разрабатывается сегодня без учета по крайней мере одного из них.


4.1 Аргумент последствий

Этот аргумент задействует убедительный способ рассуждения, касающийся утверждений о том, что такое для человека сила необходимости. Сила необходимости в применении к истинным высказываниям (или фактам) касается того, что находится вне человеческих сил. Или, говоря по-другому, она касается фактов, над которыми у человека нет власти. Сказать, что у человека нет власти над фактом, значит сказать, что он не может действовать таким образом, чтобы факт не возымел места. Например, ни у одного человека нет власти над истинами математики. То есть ни один человек не может действовать таким образом, чтобы математические истины оказались ложными [16]. Следовательно, математические истины для любого человека обладают силой необходимости. Интуитивно ясно, что способ рассуждения, примененный к этим высказываниям, таков: если у человека нет власти над определенным фактом и если у него нет власти над последующим фактом, который является следствием изначального факта, то у него нет также власти над последующим фактом. Например, у игрока в покер Бриллиантового Джима, у которого на руках только две пары, нет власти над тем фактом, что Сокрушительный Сэм получил стрит-флеш, и если стрит-флеш старше двух пар (предположим, что у Джима нет власти над этим фактом), то, следовательно, у Джима нет власти над тем фактом, что стрит-флеш Сэма бьет две пары Джима. В результате применения этого общего способа рассуждения к тезису детерминизма получается сильный аргумент в пользу инкомпатибилизма. Аргумент предполагает, что детерминизм истинен и что факты прошлого и законы природы фиксированы. При этих допущениях аргумент можно примерно представить в таком неформализованном виде [17]:

1. Ни у кого нет власти над фактами прошлого и законами природы.
2. Ни у кого нет власти над тем фактом, что из фактов прошлого и законов природы следует каждый факт будущего (т.е., детерминизм истинен).
3. Следовательно, ни у кого нет власти над фактами будущего.

Согласно Аргументу последствий, если детерминизм истинен, оказывается, что ни у одного человека нет власти изменить то, как будет разворачиваться его будущее.

Аргумент последствий встряхнул компатибилизм, и очень правильно. Неудача классического компатибилизма проанализировать высказывания о способностях агента в терминах контрфактических кондициональных высказываний (см. параграф 3.3) оставила компатибилистов без убедительного ответа на ключевую вторую посылку Классического инкомпатибилистского аргумента: если детерминизм истинен, то никто не может поступить иначе (см. параграф 2.1). Аргумент последствий, со своей стороны, обеспечил инкомпатибилистов мощной поддержкой этой второй посылки. Если, как гласит Аргумент последствий, детерминизм ведет к тому, что будущее будет разворачиваться лишь по одному пути, и если ни у кого нет власти изменить его наступление именно по этому пути, тогда, кажется, очень ясно показано, что никто не может поступить иначе, чем поступил. Справедливо отметить, что Аргумент последствий предоставил инкомпатибилистам диалектическое преимущество. Бремя доказательства легло на плечи компатибилистов: по крайней мере, им нужно показать, что не так с Аргументом последствий, а еще лучше — предложить некоторую положительную теорию способности поступать иначе. Как кажется, единственный способ для компатибилистов избавиться от этого бремени — отстаивать компатибилизм без опоры на свободу поступать иначе.


4.2 Вызов принципу альтернативных возможностей

Как отмечено выше (параграф 4.1), одна из доступных компатибилистам стратегий — обойти стороной спор об истинности второй посылки Классического инкомпатибилистского аргумента, изложенного в параграфе 2.1: если детерминизм истинен, то никто не может поступать иначе. Другая стратегия — атаковать первую посылку классического инкомпатибилистского аргумента: если человек действует по своей свободной воле, то он мог бы поступить иначе. Таким образом, компатибилисты откажутся от модели контроля «Сад расходящихся тропок» и отправятся на поиски другой модели — интуитивного основания для контроля того типа, который подходит для морально ответственного действия. В своей плодотворной статье 1969 года «Моральная ответственность и альтернативные возможности» Гарри Франкфурт предложил аргумент, который дал компатибилистам ресурс для развития именно в этом направлении. Аргумент Франкфурта направлен против Принципа альтернативных возможностей (ПАВ):

ПАВ: человек морально ответственен за то, что он делает, только если он может поступить по-другому.

В атаке Франкфурта на ПАВ центральную роль играют примеры определенного типа, в которых агент несет моральную ответственность, но не мог в момент совершения действия поступить иначе. Вот довольно близкое к тексту оригинальной статьи Франкфурта изложение:

Джонс решил убить Смита. Блэк знает о намерении Джонса и хочет, чтобы тот убил Смита. Но Блэк предпочел бы, чтобы Джонс убил Смита без его помощи. Однако, опасаясь, что Джонс может поколебаться в своем намерении убить Смита, Блэк тайно организует все так, что, если Джонс подаст хоть какой-то знак, что он не убьет Смита (у Блэка есть возможность это определить), Блэк будет в состоянии манипулировать Джонсом таким образом, чтобы тот убил Смита. Происходит так, что Джонс следует своим планам и убивает Смита из своих собственных соображений. Никто другой никак не угрожал Джонсу и не принуждал его, не пытался подкупить и даже не предлагал убить Смита. Джонс убил Смита самостоятельно. Блэк так и не вмешался.

В этом примере Джонс убил Смита сам и сделал это беспрепятственно, то есть свободно. Но, принимая во внимание присутствие в этом сюжете Блэка, Джонс не мог сделать ничего другого, кроме как убить Смита. Таким образом, мы получаем контрпример против ПАВ.

Если аргумент Франкфурта против ПАВ корректен, споры о свободе воли на протяжении почти всей истории философии систематически шли по ложному пути. Если детерминизм несет угрозу для свободы воли и моральной ответственности, то не потому, что он несовместим со способностью поступать иначе. Даже если детерминизм несовместим с некоторой свободой, связанной со способностью поступать иначе, это не тот род свободы, который нужен для моральной ответственности.

В связи с успехом аргумента Франкфурта появилось огромное количество литературы, а в особенности в связи с примером Франкфурта, выдвинутым им против ПАВ [18]. Спор еще активно продолжается, и явный победитель в нем пока не определился (в том смысле, в котором инкомпатибилисты могут оправданно заявить, что они покончили с компатибилистской стратегией кондиционального анализа (см. параграф 3.3)). Так или иначе, в отношении статьи Франкфурта важнее всего то, что его аргумент вдохновил многих компатибилистов на обдумывание теорий свободы и контроля, откровенно расходящихся с моделью Сада расходящихся тропок.


4.3 Внимание к моральным ответным установкам

В «Свободе и негодовании» [Strawson 1962] П.Ф. Стросон порвал с классическим компатибилизмом. Стросон предложил три разных аргумента в пользу компатибилизма — три аргумента, существенно отличающихся от тех, которых придерживались классические компатибилисты. Но более ценной, чем эти аргументы, оказалась его теория моральной ответственности, а следовательно, и представление о том, что стоит на кону в дебатах по этой теме. Стросон полагал, что и инкомпатибилисты, и компатибилисты неправильно истолковали природу моральной ответственности. Упустив ее из вида, они не смогли полностью оценить, к чему приведет ее устранение. Все стороны, как считает Стросон, предлагали аргументы в поддержку или против искаженных симулякров реальных вещей.

4.3.1 Стросоновская теория моральной ответственности

Чтобы понять, что такое моральная ответственность, Стросон предложил читателю рассмотреть имеющиеся у него ответные установки в отношении других, когда он обнаруживает в поведении другого установку злой воли. Реакции, которые естественным образом следуют за наблюдением злой воли, сами являются установками, направленными на намерения или установки обидчика. Когда обидчик делает зло человеку, у того — потерпевшего — обычно имеется личная ответная установка негодования. Когда обидчик делает зло другому — некоторой третьей стороне — естественной ответной установкой будет моральное возмущение или неодобрение, являющееся опосредованным аналогом негодования, испытываемого за потерпевшую сторону. Когда некто сам является обидчиком, естественной ответной установкой после размышления о зле или осознания зла, сделанного другому, будет вина.

Стросон хотел, чтобы участники спора о свободе воли увидели яснее, чем до этого, что извинение человека — решение не считать его морально ответственным — предполагает нечто большее, чем объективное суждение, что он не делал то-то и то-то или сделал это не намеренно, и поэтому не заслуживает того или иного обращения. Оно предполагает воздержание или отказ от некоторых моральных ответных установок — установок, связанных с эмоциональными реакциями. С точки зрения Стросона, считать человека морально ответственным за неправильное поведение значит не что иное, как склоняться к моральным ответным установкам неодобрения или воздерживаться от них. Важно, что неодобрение — это ответ на выявленную установку злой воли или заслуживающего порицания мотива в поведении человека, считающегося ответственным. Поэтому, объясняет Стросон, выдвижение вопроса о том, не нужно ли отказаться от всего аппарата моральной ответственности ввиду его иррациональности (в случае обнаружения истинности детерминизма), равнозначно выдвижению вопроса о том, должны ли люди в межличностном сообществе — то есть в реальной жизни — отказаться от ответных установок в отношении людей, делающих зло другим и иногда делающих это намеренно. Стросон пытается показать нам, что моральные ответные установки, являющиеся несущим основанием наших практик моральной ответственности, как и межличностных отношений и ожиданий, структурирующих эти установки, суть выражения естественных, базовых особенностей нашей общественной жизни — ее эмоционального наполнения; и почти невозможно представить, как от них можно было бы отказаться.

Имея в виду это краткое изложение стросоновской теории моральной ответственности, рассмотрим в ее свете два из трех аргументов Стросона в пользу компатибилизма.

4.3.2 Стросоновский аргумент от психологической невозможности

Стросон полагает, что было бы психологически невозможно прекратить считать людей морально ответственными за их поведение, поскольку было бы психологически невозможным прекратить давать другим определенные эмоциональные ответы — ответы, просто являющиеся частью самой нашей природы. Поэтому спор о том, угрожает ли детерминизм моральной ответственности, пуст. Угрозу, которую он несет, нельзя воспринимать всерьез, поскольку, даже если бы он развенчивал моральную ответственность, учитывая природу того состояния, в котором находится человек, никто не смог бы просто уклониться от практик моральной ответственности.

4.3.3 Стросоновский аргумент от практической рациональности

Также Стросон доказывал, что, если бы мы могли отказаться от моральных ответных установок, хотя это и невозможно, и таким образом оставить наши практики моральной ответственности, и если бы было доказано, что ввиду истинности детерминизма моральная ответственность основана на недоразумении, даже тогда единственным рациональным основанием для решения, отказаться ли полностью от ответных установок или нет, будут соображения о приобретениях и потерях для жизни людей. А благодаря тому, что мы смотрим на людей как на членов взаимосвязанного сообщества, предполагает Стросон, и, следовательно, как на морально ответственных за свое поведение, наша жизнь становится богаче, и это значительно перевешивает любые другие преимущества, которые могут быть получены благодаря отказу от этих практик.

4.3.4 Продолжающееся влияние стросоновского компатибилизма

Аргументы Стросона не избежали тщательной проверки [19]. Но, независимо от их состоятельности, его глубокие прозрения о природе моральной ответственности пронизывают современные дискуссии, как они того и заслуживают. Стросон дал философам ясную картинку обсуждаемых феноменов и их важности в человеческой жизни. Стросон сделал для всех очевидным то, что моральная ответственность как подлинная практика человеческой жизни предполагает установки, эмоции и, что важнее всего, почтительность к перспективе тех агентов, которых считают морально ответственными — то есть к тем, кто подвергается ответным установкам. Эта перспектива и эти установки могут быть использованы, чтобы пролить свет на условия морально ответственных действий и в особенности на тот вид свободы, обсуждением которого заняты инкомпатибилисты и компатибилисты.


5. Современный компатибилизм

Как было показано в предыдущем параграфе (параграф 4), облик компатибилизма существенно изменился благодаря трем важным привнесениям 1960-х годов: инкомпатибилистскому Аргументу последствий (параграф 4.1), атаке Франкфурта на Принцип альтернативных возможностей (ПАВ) (параграф 4.2) и вниманию Стросона к моральным ответным установкам (параграф 4.3). Каждое из них положило начало важным наработкам в современных дискуссиях о свободе воли. Каждая компатибилистская теория, встречающаяся в современной литературе, так или иначе сформирована под влиянием хотя бы одного из них. В этом параграфе рассматриваются шесть наиболее значимых версий современного компатибилизма. Те, кто хотел бы познакомиться с наиболее передовыми исследованиями, могут обратиться к приложению:

Компатибилизм: современное состояние (англ.).

Прежде чем приступить к рассмотрению какой бы то ни было позиции современного компатибилизма, стоит обратить внимание на одно важное различие. Некоторые стратегии современного компатибилизма направлены на понимание свободы в терминах альтернативных возможностей, другие — нет. Франкфурт [Frankfurt 1971] провел различие между действием по воле, которая свободна, и действием по собственной свободной воле: первое предполагает альтернативные возможности, второе — не предполагает. Но более удобные термины были введены Джоном Мартином Фишером [Fischer 1982, 1994]. По Фишеру, агент, обладающий регулятивным контролем, может, так сказать, лавировать между разными альтернативами. Агент, обладающий направляющим контролем, направляет или реализует свое поведение, даже если у него нет альтернативы избранному пути.

Как отмечает Фишер, у агента может быть одновременно и направляющий, и регулятивный контроль, но они могут и не сопутствовать друг другу. Согласно взглядам вроде фишеровских или франкфуртских, для моральной ответственности необходим лишь направляющий контроль. Атака Франкфурта на ПАВ (см. параграф 4.2) сподвигла многих современных компатибилистов к созданию теорий компатибилистской свободы, которые бы не обращались к регулятивному контролю, основанному на модели Сада расходящихся тропок. Такие теории направляющего контроля фокусируются исключительно на Источниковой модели контроля, показывая, что агент играет особую роль в действительной реализации действий по свободной воле. Другие компатибилисты сохранили стремление классических компатибилистов к демонстрации того, что агенты способны осуществлять регулятивный контроль над действиями.

 

5.1 Компатибилизм в отношении свободы поступать по-другому

Аргумент последствий (параграф 4.1) представляет серьезное основание для несовместимости детерминизма и свободы поступать иначе. Он утверждает следующее:

1. Ни у кого нет власти над фактами прошлого и законами природы.
2. Ни у кого нет власти над тем фактом, что из фактов прошлого и законов природы следует каждый факт будущего (т.е., детерминизм истинен).
3. Следовательно, ни у кого нет власти над фактами будущего.

Компатибилисты, отстаивающие модель регулятивного контроля «Сад расходящихся тропок», должны показать, что не так с этим мощным аргументом. Они также должны предложить некоторую теорию регулятивного контроля, которая объяснила бы, как он возможен в детерминистичном мире. Сначала мы рассмотрим три разные попытки компатибилистов расшатать Аргумент последствий. Затем мы исследуем, как некоторые компатибилисты — новые диспозиционалисты — могут объяснить регулятивный контроль, то есть как они могут объяснить свободу поступать по-другому [20].

5.1.1 Прошлое и сомнения относительно силы необходимости

Некоторые компатибилисты оспаривают первую посылку Аргумента последствий, пытаясь показать, что человек может действовать таким образом, чтобы прошлое было другим. Рассмотрим различие между человеком, который в настоящем способен действовать так, чтобы изменить прошлое, и человеком, который способен действовать так, что если бы он поступил так-то, то прошлое было бы иным. Отметим, что первая способность нереальна: для нее нужны магические силы. Но вторая способность, по крайней мере, в сравнении с первой непротиворечива. С ее помощью лишь отмечается, что человек, который поступил определенным образом в определенный момент времени, обладал способностью поступить множеством других способов. Если бы он использовал эту способность и, таким образом, поступил бы по-другому, то и прошлое, приведшее к его действию, было бы другим. Чтобы показать, насколько (сравнительно) умеренным может быть такое высказывание о человеческих способностях и прошлом, рассмотрим похожий с логической точки зрения тип высказываний, касающийся лишь того, что требуется агенту, чтобы поступить по-другому. Например, возьмем высказывание: «если бы я сейчас танцевал на Французской Ривьере, я бы был гораздо богаче, чем сейчас». Разумеется, это суждение не означает (по крайней мере, ввиду моих танцевальных способностей), что, если бы я отправился танцевать на Французскую Ривьеру, в силу этого я бы стал богаче. Оно означает лишь то, что, если бы я поехал туда танцевать танго, мне бы заранее потребовалось много денег для финансирования моих приключений. Некоторые компатибилисты (например, [Saunders 1968]) утверждают, что инкомпатибилисты, защищающие аргумент последствий, в первой посылке аргумента предполагают нереальное понятие способности. Но, настаивают они, первая посылка фальсифицируется, если интерпретировать ее с использованием более умеренного понятия способности.

5.1.2 Сила необходимости и сомнения относительно законов природы

Другие компатибилисты спорят с первой посылкой Аргумента последствий, пытаясь показать, что человек может действовать таким образом, что закон природы не подействовал бы. Как и в случае с различием, связанным со способностью и прошлым, рассмотрим разницу между человеком, способным действовать так, что он нарушает закон природы, в противоположность человеку (в детерминистическом мире), который способен действовать так, что, если бы он так поступил, действующий закон природы не подействовал бы. Отметим, что для первой способности нужны магические силы. С точки зрения компатибилизма, для второй, наоборот, не нужно ничего нереального. С ее помощью лишь отмечается, что человек, который действовал определенным образом в определенный момент времени, обладал способностью поступить множеством других способов. Если бы он использовал эту способность и, таким образом, поступил бы по-другому, то и законы природы, которые привели бы к тому, что он совершил бы в этой гипотетической ситуации, отличались бы от действительных законов природы, которые привели к тому, что он в действительности совершил. Эта способность не предполагает, что агенты могут нарушать законы природы; она лишь предполагает, что, какими бы ни были законы природы (по крайней мере, в детерминистичном мире), они должны быть такими, чтобы они приводили при имеющемся прошлом к тому, что агент делает. Если в некотором возможном мире агент действует иначе, чем он действует в актуальном мире, то его действие в этом мире будет следовать из некоторого другого набора законов. Некоторые компатибилисты (наиболее примечателен Льюис [Lewis 1981]), фокусируясь на способностях, касающихся законов природы, утверждают, что инкомпатибилисты, защищающие Аргумент последствий, в первой посылке аргумента предполагают нереальное понятие способности. Но, настаивают они, первая посылка фальсифицируется, если интерпретировать ее с использованием более умеренного понятия способности.

5.1.3 Сомнения относительно заключений от силы необходимости

Майкл Слоут [Slote 1982] предпринял попытку опровергнуть Аргумент последствий через демонстрацию того, что принцип вывода, на котором основан аргумент, некорректен. По Слоуту, нельзя прийти к желательному для инкомпатибилистов выводу, даже если все посылки Аргумента последствий истинны. Усилия Слоута направлены на тот пункт, что понятия вроде неизбежности (или силы необходимости) чувствительны к контексту таким образом, который лишь «выборочно» допускает умозаключения типа, используемого в Аргументе последствий. Рассмотрим понятие неизбежности. С точки зрения Слоута, когда мы говорим, что что-то неизбежно для человека, мы имеем в виду «выборочный» контекст, в котором факты, связанные с неизбежностью, не имеют никакого отношения к данному лицу, — эти факты никак не пересекаются с действиями агента [Slote 1982, 19]. Для меня, например, неизбежно, что Цезарь перешел Рубикон или что большинство транспортных средств сегодня работает на бензине. Ничто из того, что относится к моим действиям, не может изменить эти факты. Получается, что понятие неизбежности неправильно применяется, когда дело касается аспектов собственных действий агента. Но заметьте, что в Аргументе последствий неизбежность (или сила необходимости) смещается из контекста, в котором это понятие правильно применяется, в контекст, в котором, согласно Слоуту, это не так. В первой посылке аргумента последствий приводятся соображения, которые не касаются агентности человека, — факты, предшествующие его рождению, и законы природы. Провозглашается, что эти факты неизбежны для человека; но из этого делается вывод, что действия, совершаемые самим агентом, неизбежны для него. А это, как предполагают Слоут и другие компатибилисты (такие как Деннет [Dennett 1984a]), незаконно уводит заключения инкомпатибилистов от разумных суждений о неизбежности.

5.1.4 Объяснение свободы поступать иначе

Предположим, что то или иное возражение компатибилистов показывает, что Аргумент последствий несостоятелен [21]. Само по себе это обстоятельство не дает нам положительного аргумента в пользу компатибилизма. Это значит лишь то, что один из аргументов в пользу несовместимости детерминизма и регулятивного контроля несостоятелен. Но такой вывод не противоречит несовместимости детерминизма и регулятивного контроля. Некоторые авторы отстаивают их несовместимость, не опираясь на предположения, фигурирующие в Аргументе последствий [Fischer 1994; Ginet 1990, 2003]. Кроме того, даже если бы компатибилисты смогли опровергнуть все имеющиеся сегодня аргументы в пользу несовместимости детерминизма и регулятивного контроля, то им все равно потребовался бы положительный аргумент, показывающий их совместимость. Иначе они столкнутся с интуитивно ясным конфликтом между моделью Сада расходящихся тропок и тезисом детерминизма. Этот конфликт выражен во второй посылке классического компатибилистского аргумента: если детерминизм истинен, то никто не может поступить иначе, чем в действительности поступил (см. параграф 2.1). Значит, если предположить, что Аргумент последствий опровергнут, компатибилисты, настроенные на защиту регулятивного контроля (такие как Бернард Берофски [Berofsky 1987, 1995] и Джозеф Кэмпбелл [Campbell 1997]), все еще не закончили свою работу.

5.1.5 Новый диспозиционализм

Не так давно несколько философов-компатибилистов взялись за тяжелую работу по разработке позитивной теории регулятивного контроля (например, [Fara 2008; Smith 2003; Vihvelin 2004]). Первая преграда, которую им нужно преодолеть, — это показать, чем их позиция лучше кондиционального анализа способности поступать иначе, использовавшегося в классическом компатибилизме (см. параграф 3.3). Вспомним пример с Даниэль и ее неспособностью взять белого щенка из-за патологического отвращения к белым собакам (параграф 3.4). Из-за этого отвращения она неспособна даже захотеть потрогать белошерстную собаку. Хотя остается истинным, что, если бы она захотела, она бы это сделала. Когда она «свободно» выбрала черного лабрадора, а не белого, она не была свободна выбрать белого. С точки зрения кондиционального анализа, однако, следовало, что она была свободна выбрать белого щенка, и, следовательно, такой анализ терпит неудачу. С точки зрения Кадри Вивелин, классические компатибилисты сделали один правильный шаг, а за ним — один неправильный [Vihvelin 2004, 434–5]. Правильный шаг — рассматривать исследуемые способности агента как диспозиции. Неправильный, утверждает Вивелин, — анализировать диспозиции в терминах простых контрфактических кондициональных высказываний, полностью открытых для контрпримеров, кратко описанных выше. Признавая, что диспозиции очевидно совместимы с детерминизмом, Вивелин настаивает, что к ним нужен более тонкий подход. И Майкл Фара, и Майкл Смит рассуждают примерно так же. Назовем выдвигаемую этими компатибилистами позицию новым диспозиционализмом [22].

Выдвигая тезис компатибилизма, Фара предлагает диспозициональный анализ способности поступать по-другому. Вивелин говорит о способности поступать по-другому (и в особенности выбирать по-другому) в терминах пучка диспозиций [Vihvelin 2004, 429]. А Смит обсуждает рациональные ресурсы агента верить и желать по-другому (и, следовательно, поступать по-другому) в терминах «связки возможностей» [Smith 2003, 27]. С точки зрения Фара, Вивелин и Смита, мы рассматриваем суждения о диспозициях, существенных для способности поступать иначе, или о диспозициях, составляющих пучок, или о возможностях в связке, обращаясь к внутренним свойствам агента, благодаря которым его попытка действовать приводит к действию [Fara 2008, 861], или к каузальной базе соответствующих диспозиций [Vihvelin 2004, 436), или к структуре, лежащей в основе рациональных ресурсов агента [Smith 2003, 29]. Каким образом? Фара об этом не говорит, но, по-видимому, он бы согласился с определенной версией наподобие тех, что предлагают Вивелин и Смит. С их точки зрения, каузальная база или базовая рациональная структура диспозиций агента к тому, чтобы, скажем, помахать рукой другу в знак приветствия или ответить правду на заданный вопрос, фиксирована, и мы принимаем во внимание те разнообразные контрфактические условия, при которых эта каузальная база или базовая структура работает без изменений. Будет ли агент при контрфактических условиях из соответствующего богатого спектра махать рукой или говорить правду? Если да, то, даже если в реальном мире он не помахал рукой или не сказал правду, он был способен сделать это. В момент совершения действия у него были соответствующие способности и ресурсы к действию. И это истинно, даже если мир детерминистичен (например, см. [Vihvelin 2004, 437]. Почему? Потому что нет оснований утверждать, что, когда мы тестируем соответствующие диспозиции при помощи других возможных миров, мы должны сводить все миры к тем, в которых прошлое и законы природы фиксированы. Обратите внимание, как обходятся проблемы классического компатибилистского контрфактического анализа. Если мы обратимся к каузальной базе соответствующих диспозиций, мы легко увидим, что каузальная база Даниэль недостаточна для выбора белого щенка.

Достигает ли новый диспозиционализм цели? Имеем ли мы в данном случае убедительную позитивную теорию способности — и свободы — поступать иначе, совместимой с детерминизмом? Один из скользких моментов — это то, как определять альтернативные миры, упомянутые в предыдущем абзаце. Наше внимание должно быть ограничено возможными мирами, в которых каузальная база или базовая структура способности поступать иначе действует без изменений. Можно возразить, что это ограничение не так уж диалектически безобидно. Возьмем пример Франкфурта (параграф 4.2). Предположим, что Джонс убивает Смита самостоятельно, но, если бы Джонс намеревался поступить по-другому, Блэк заставил бы Джонса сделать это против его (Джонса) воли. Когда Джонс убивает Смита самостоятельно, он делает это свободно и несет моральную ответственность, несмотря на то, что из-за присутствия Блэка он не был способен поступить по-другому. Фара [Fara 2008, 854–5], Смит [Smith 2003, 19] и Вивелин [Vihvelin 2000, 2004, 445–8] рассуждают по-другому. Они утверждают, что Джонс мог поступить иначе, был способен поступить иначе и был свободен поступить иначе, когда он самостоятельно убил Смита. Почему? Вкратце: потому что, если мы сосредоточимся на самой по себе базовой каузальной структуре, задействованной в самостоятельном убийстве Джонсом Смита, и если мы обратимся только к таким возможным мирам, в которых эта структура работает без изменений, то мы исключим из рассмотрения миры, в которых присутствует контрфактический манипулятор Блэк. Тогда мы сможем определить круг истинных контрфактических условий, при которых у агента есть некоторые основания, например, поступить по-другому и он поступает по-другому. Тонкий вопрос, который я не буду пытаться решить, состоит в том, должны ли новые диспозиционалисты при обсуждении свободы поступать иначе ограничиваться рассмотрением только тех возможных миров, в которых соответствующая каузальная база работает без изменений. Другие компатибилисты, среди которых наиболее примечательны Джон Мартин Фишер [Fischer 1994] и Марк Равицца [Ravizza 1998] (см. ниже параграф 5.5), используют похожие ограничения. Но таким образом они хотят лишь объяснить природу свободы или контроля, проявляющегося в том, как действует человек, — то есть направляющего контроля. В отличие от того, как рассуждают новые диспозиционалисты, эти философы не считают, что они теперь вправе заявить, что агент в примере Франкфурта свободен поступать по-другому. Поэтому возможно, что то, что новые диспозиционалисты считают искомыми контрфактическими условиями, представляет собой не свободу поступать иначе, но вместо этого — свободу, локализованную в том, что делает агент (что является предметом направляющего контроля, а не регулятивного). Так, по крайней мере, стали бы рассуждать Фишер и Равицца. (Живое обсуждение этого вопроса можно найти в статьях, которыми обменялись Фишер [Fischer 2008] и Вивелин [Vihvelin 2008].)


5.2 Компатибилизм многих точек зрения

Одна из влиятельных современных попыток защитить компатибилизм принадлежит Дэниелу Деннету. В своей книге 1984 года «Свободное пространство» [Dennett 1984], также как и в нескольких важных статьях, включающих «Давая либертарианцам то, что, по их словам, им нужно» [Dennett 1981c] и «Механизм и ответственность» [Dennett 1973], Деннет защищает компатибилизм, опираясь на важные достижения в философии сознания.

5.2.1 Намерения и установки

Деннет отстаивает правомерность применения понятий народной психологии к объяснению намеренных действий. Его точка зрения связана с набором установок в отношении системы — установок, оправдываемых их эффективностью для понимания, предсказания и взаимодействия с системой. По Деннету, даже термостат может быть истолкован как очень ограниченная интенциональная система, поскольку его поведение может быть успешно предсказано, если приписать ему соответствующие убеждения и желания и изобразить его как нечто, действующее рационально в определенных пределах. Например, термостат «хочет», чтобы температура в комнате (или температура в двигателе) не поднималась выше или не опускалась ниже определенных пределов. Если он «убежден», что температура находится вне заданных пределов, термостат отреагирует таким образом, чтобы «достигнуть» желаемого результата.

Разумеется, можно возразить, что «в действительности» у термостата нет намерений, в противоположность синицам, детям и первокурсникам. С точки зрения Деннета, это уводит нас на ложный путь [Dennett 1973, 155] [23]. Искать явное различие между существами, обладающими некоторой метафизически аутентичной интенциональностью, и симулякрами наподобие термостатов — значит предполагать, что быть интенциональной системой — это нечто большее, чем занимать определенную установку в отношении нее как интенциональной системы. Если такая установка действительно окупается — если она способствует плодотворному общению с системой, позволяет рационально взаимодействовать с ней, — то она заслуживает статуса интенциональной сущности. Не нужно никаких метафизических довесков. Таким образом, по Деннету, уместность применения интенциональной установки к системе прагматически связана с пользой ее применения для взаимодействия с системой. Вместе с этим Деннет утверждает, что объяснения народной психологии (применительно к интенциональной установке) вполне совместимы с более базовыми установками, такими как дизайнерская и физическая: первая касается интенциональных состояний не самой системы, а ее разработчика, вторая — базовых механических процессов, которые являются причинами перехода системы из одного физического состояния в определенный момент времени в другое физическое состояние в другое время. Когда система становится достаточно сложной, как, например, шахматный компьютер, интенциональная установка становится незаменимой для успешного взаимодействия [Dennett 1973, 154].

5.2.2 Интенциональная и личностная установки

Деннет использует свою трактовку интенциональных установок для защиты компатибилизма. Решение принять интенциональную установку в отношении системы является прагматическим, точно так же прагматическим является и решение принять в отношении системы установку, что она есть морально ответственная личность. Деннет называет эту установку личностной [Dennett 1973, 157–80]. Как и в случае с интенциональной установкой, чтобы обоснованно истолковать систему как личность, не требуется никаких глубинных метафизических свойств (например, специальной способности свободы воли). Такие системы являются морально ответственными агентами, если толкование их в соответствии с личностной установкой оправдано [Dennett 1984a, 158–63]. И, разумеется, так же, как физическая (детерминистическая) установка совместима с интенциональной установкой, с точки зрения Деннета, она совместима и с личностной установкой. Более того, Деннет считает, что в силу сложности таких систем, как и в случае с интенциональной установкой, с практической точки зрения невозможно интерпретировать и предсказывать поведение такой системы исключительно с позиции физической (детерминистической) установки. Следовательно, физическая установка никогда не вытеснит личностную. Мы — люди, вовлеченные в повседневное общение друг с другом, — нуждаемся в личностной установке; ей не страшна угроза детерминизма. Назовем позицию Деннета компатибилизмом многих точек зрения.

5.2.3 Деннетианская свобода воли

Что такое свобода воли в теории Деннета? Он определенно считает, что регулятивный контроль совместим с детерминизмом, и он согласен со слоутовским опровержением (см. 5.1.3) Аргумента последствий [Dennett 1984a, 123]. Хотя Деннет и не предлагает тщательного анализа способности поступать по-другому, как это делают, например, новые диспозиционалисты (см. 5.1.5), он дает общее объяснение «избегаемости» для свободных агентов в детерминистических мирах в терминах эволюции интенционально сложных существ, «разработанных» так, чтобы быть способными избегать некоторых последствий и стремиться к другим [Dennett 2003]. Тем не менее, как и Франкфурт [Frankfurt 1969], Деннет считает, что регулятивный контроль не необходим для моральной ответственности или того вида контроля, который ею предполагается [Dennett 1984a, 1984b]. Но Деннет считает способ аргументации Франкфурта бесперспективным, поскольку он основан на эзотерических примерах [Dennett 1984a, 132]. Вместо этого его стратегия состоит в том, чтобы показать, что наш практический интерес к свободе и ответственности никоим образом не может быть трансформирован соображениями о способности поступать иначе в том точном смысле, в котором ее понимают инкомпатибилисты (принимая, что прошлое и законы природы фиксированы). Один из используемых им для защиты своей позиции примеров — это пример Мартина Лютера, который, стоя в церковных дверях, сказал: «На том стою и не могу иначе» [Dennett 1984a, 133]. Но использование таких примеров кажется совершенно неподходящим для спора между компатибилистами и теми инкомпатибилистами, которые полагаются на аргументы наподобие Аргумента последствий. Инкомпатибилист может, скажем, понять случай Лютера так, что, если он был свободен, он в буквальном смысле слова мог бы поступить по-другому, но, учитывая его моральные убеждения, он просто не поступил бы так; он был непоколебим.

Предположим, что Деннет, независимо от предлагаемой им аргументации, прав в том, что свобода в смысле, важном для моральной ответственности, не предполагает регулятивного контроля. Как Деннет объясняет направляющий контроль? Для Деннета свобода воли состоит в способности человека контролировать свое поведение на основании рациональных соображений при помощи средств, которые возникают из или подвержены критической самооценке, саморегулированию и самонаблюдению. То есть свобода воли связана с реакцией на основания. У Деннета, безусловно, есть множество полезных наблюдений, касающихся того, как существа, обладающие контролем такого рода, могли естественным образом возникнуть из менее сложных существ в процессе эволюции [Dennett 1981b]. Позже другие философы предложили проработанные описания контроля, понятого в терминах реагирования на основания. (См. работы Джона Мартина Фишера, обсуждаемые ниже в параграфе 5.5.)

5.2.4 Деннет против источниковых инкомпатибилистов

Но как быть с Источниковой моделью контроля и с Аргументом инкомпатибилизма источника (параграф 2.2)? Как деннетовский компатибилизм многих точек зрения противостоит им? Возражая против главной первой посылки Аргумента инкомпатибилизма источника — человек действует по своей собственной свободной воле, только если он является ее предельным источником, — в своей книге «Свободное пространство» Деннет, похоже, пытается заставить инкомпатибилистов перейти в оборону: он настаивает, что мы в данном случае имеем дело с недоразумением, подкрепляемым тем, что Деннет называет «Насосом для интуиции», который заставляет предпосылки казаться приемлемыми. Насосы для интуиции, по Деннету, — это примеры, которые придуманы, чтобы поколебать наши философские интуиции, но сами они сомнительны с философской точки зрения. В таких примерах обсуждаются случаи (предположительно) нормально функционирующих агентов, которыми манипулируют, скажем, как марионетками с привязанными к ним нитками. Но полемический подход Деннета кажется диалектически несправедливым. Не все сомнения, касающиеся источника действий, необоснованы, даже те, что опираются на «насосы для интуиции», построенные на случаях грубой манипуляции. Инкомпатибилисты — оппоненты Деннета — заслуживают большего внимания, чем он хотел бы им уделить. Действительно, аргументы инкомпатибилистов, основанные на примерах с манипуляцией, в последнее время обрели существенный вес, а два из них занимают центральное место в спорах о свободе воле (например, [Pereboom 2001; Mele 2006]) [24]. Независимо от пренебрежительного отношения Деннета к опасениям, связанным с манипуляцией, понятием предельности и аргументам наподобие Аргумента инкомпатибилизма источника, в его положительной теории морально ответственного действия Источниковая модель свободы воли, безусловно, принимается всерьез. На основании своих взглядов на интенциональность, рациональное действие, агентность и личность Деннет предлагает убедительную теорию того, как агент может быть подлинным источником своих действий [Dennett 1984a, 50–73].

 

5.3 Иерархический компатибилизм

Пожалуй, наиболее широко признанной на сегодняшний день формой современного компатибилизма является иерархическая теория сцепленности Гарри Франкфурта [Frankfurt 1971]. Теория Франкфурта объясняет действия по свободной воле в терминах действий, происходящих из определенного рода желаний. В частности, желание, вовлеченное в действие по свободной воле, должно быть соответствующим образом сцеплено с иерархически расположенными элементами психики личности. Ключевая идея состоит в том, что человек, действующий по своей свободной воле, действует из желаний, переплетенных с более всеобъемлющими элементами его самости. Следовательно, Франкфурт развивает Источниковую модель контроля, чтобы объяснить, как получается, что, когда свободно волящий агент действует, его действия проистекают из него самого, а не из чего-то внешнего [25].

5.3.1 Высокоуровневые желания и природа личности

Франкфурт проводит различие между первоуровневыми и второуровневыми желаниями. Это различие служит основанием для иерархического объяснения. Объектами желаний первого рода являются действия: например, съесть кусок торта, сходить в кино или подвигать телом под сладкие звуки музыки Би Би Кинга. Желания второго рода — это желания относительно желаний. Их объектами являются первоуровневые желания; например, это желание иметь мотивацию к тому, чтобы упражняться каждый день (этого, к сожалению, недостает многим из нас): «Если бы я только захотел пойти сегодня в тренажерный зал, мне бы было легко стащить себя с этого дивана!»

Среди имеющихся у человека первоуровневых желаний некоторые не побуждают его к действию, как, например, его (неудовлетворенное) желание сказать своему боссу, что он знает нечто, чего знать не должен. Однако другие первоуровневые желания побуждают человека к действию, как, например, (удовлетворенное) желание выполнить указание босса. Франкфурт отождествляет волю агента с его действенными первоуровневыми желаниями, которые побуждают человека, как выражается Франкфурт, «вплоть до самого действия» (all the way to action) [Frankfurt 1971, 84] [26].

Также Франкфурт проводит различие между разными видами второуровневых желаний. Некоторые касаются лишь желаний иметь какие-то первоуровневые желания, но не такие, которые определяли бы волю агента. Франкфурт приводит в пример психотерапевта, который хотел бы испытать желание принять наркотики, чтобы лучше понять пациента. Врач не хотел бы, чтобы его желание оказалось эффективным и привело к действию [Frankfurt 1971, 84–5]. Он хотел бы знать, каково это — испытывать сильную тягу к наркотикам, но у него нет желания их принимать. В то же время другие второуровневые желания, присущие людям, — это желания действенных первоуровневых желаний, которые определяли бы волю и, таким образом, эффективно побуждали бы человека вплоть до самого действия. Например, человек, который придерживается диеты, но у которого постоянно берет верх его тяга к сладкому, желал бы, чтобы у него было более сильное желание быть здоровым — такое, которое бы более эффективно регулировало его привычки в еде, чем имеющееся. Такие второуровневые желания Франкфурт называет второуровневыми волениями. Теоретически нет предела уровням желаний. Человек, придерживающийся диеты, из приведенного примера мог бы сформировать третьеуровневое желание, чтобы второуровневое желание (касающееся желания быть здоровым) не играло существенной роли в повседневном принятии решений. Другие вещи, мог бы рассуждать он, гораздо важнее в жизни, чем беспокойство о мотивации к диете.

С точки зрения Франкфурта, отличительная черта личности состоит в том, что только у личностей есть второуровневые желания. Только личность хочет быть мотивированной желаниями и мотивами, отличающимися от тех, которые актуально ею движут. Франкфурт называет агентов, у которых нет второуровневых желаний, капризными. Личности заботятся о том, какие желания определяют их действия. Капризные агенты — нет. Они — лишь пассивные созерцатели своей воли [Frankfurt 1971, 89].

5.3.2 Иерархическая теория свободы воли Франкфурта

Для прояснения своего представления о свободе воли Франкфурт использует примеры с тремя видами зависимости. Рассмотрим сначала «капризную зависимость». У человека, страдающего от такой зависимости, имеется конфликт первоуровневых желаний. У него есть желание и принять наркотик, к которому у него есть пристрастие, и не принимать его. Но в случае капризной зависимости у человека нет высокоуровневого воления, касающегося того, какое из первоуровневых желаний должно победить. Он пассивен в отношении борьбы желаний, протекающей в нем. У человека с ненамеренной зависимостью, как и с капризной зависимостью, имеются первоуровневые желания и принять наркотик, и не принимать. Но, в отличие от случая капризной зависимости, у ненамеренно зависимого человека есть также второуровневое желание, чтобы его первоуровневое желание принять наркотики не было его волей. Это основание его ненамеренности. К сожалению, непреодолимое желание принять наркотик, проистекающее из зависимости, составляет его волю. Наконец, рассмотрим случай намеренной зависимости. У человека с намеренной зависимостью, как и с капризной и ненамеренной, есть конфликтующие друг с другом первоуровневые желания, связанные с употреблением наркотика, к которому у него есть пристрастие. Но намеренно зависимый человек при помощи второуровневого воления принимает первоуровневое аддиктивное желание употребить наркотик. Он хочет быть таким, каков он есть, и поступает соответствующе.

Теперь можно легко проиллюстрировать иерархическую теорию свободы воли Франкфурта. Капризный агент — это не личность и, следовательно, не подходящий кандидат для действия по свободной воле. Ненамеренно зависимый человек принимает наркотики не по своей свободной воле, так как его воля на более высоком уровне не согласуется с представлением о том, кем бы он хотел быть. Намеренно зависимый человек, однако, принимает наркотики по своей свободной воле, поскольку его воля сцеплена с представлением о том, кем бы он хотел быть. Теперь теория Франкфурта может быть выражена таким образом:

Некто действует по своей свободной воле, если и только если его действия происходят из желаний, которых он хочет.

Может показаться странным, что, по Франкфурту, намеренно зависимый человек действует по своей свободной воле: ведь он из-за своей зависимости не мог бы поступить по-другому. Но вспомним (параграфы 4.2 и 5.1), что Франкфурт не считает, что свобода, предполагающая альтернативные возможности, необходима для моральной ответственности. Франкфурт, напротив, уверен, что свобода, имеющая отношение к моральной ответственности, касается того, что делает человек, и действительных оснований этого. То есть Франкфурт считает, что только направляющий контроль необходим для моральной ответственности, а не регулятивный. Намеренно зависимый человек обладает свободой того типа, который нужен для моральной ответственности, потому что желание, которое приводит к действию, именно таково, как он хочет; он осуществляет направляющий контроль своих действий.

Теорию Франкфурта называют Теорией настоящей самости [Wolf 1990, 29]. Легко понять почему. Согласно Франкфурту, свобода, необходимая для наложения моральной ответственности, зависит от того, выражает ли агент в том, что он делает, свою самость, или, напротив, его поведение — это нечто чуждое ему. Желая на иерархически высоком уровне рефлексии быть таким-то (или не быть таким-то), некто выражает свою глубинную самость не только поверхностно, в своем поведении, но и в терминах того, как он сам расценивает собственные мотивы, проявляющиеся в поведении. Когда он действует по своей свободной воле, эти мотивы — его, принадлежат ему. Он обладает ими. Значит, они выражают его настоящую самость. Когда он действует не по своей свободной воле, он отрекается от своих мотивов. Они не отражают его настоящую самость.

5.3.3 Две проблемы иерархической теории

Иерархическая теория Франкфурта находится под пристальным вниманием с тех пор, как он выдвинул свою точку зрения. Здесь мы рассмотрим два возражения, возникающие из особенностей ее структуры. Одно касается ее иерархической природы. Другое — опоры исключительно на сцепленность между различными аспектами психики агента. (Обсуждение попытки Франкфурта найти ответ на эти проблемы см. в параграфе A приложения Компатибилизм: современное состояние (англ.).)

Рассмотрим иерархическую проблему. С точки зрения Франкфурта, человек, сталкивающийся с какой-то проблемой, связанной со свободой воли, сталкивается с ситуацией, в которой его первоуровневые желания не согласуются между собой. По теории Франкфурта, у человека имеются ресурсы, чтобы сформировать второуровневое желание, к какому из конфликтующих первоуровневых желаний стремиться. Таким образом, агент принимает одно из первоуровневых желаний и, если все проходит гладко, оно становится его волей. При помощи этого процесса он вносит в сферу своей самости одно желание и отвергает другое. Проблема состоит в следующем: если человек может быть в состоянии конфликта между желаниями первого уровня, то конфликт может быть и на втором, и даже на более высоком уровне [Watson 1975]. Значит, проблема со свободной волей агента может вновь появляться на все более высоких ступенях. Если это так, то теория Франкфурта неполна. Возможно, в его понимании свободы воли выражено лишь необходимое условие действия по своей свободе воли, но оно явно недостаточно. Его нужно дополнить таким образом, чтобы избежать проблемы рекурсивно возвращающейся угрозы свободе агента.

Теперь рассмотрим проблему сцепленности. По Франкфурту, если действие по свободной воле, за которое агент несет моральную ответственность, — это только функция от отношения между волей агента и его второуровневыми желаниями, то совсем неважно, как у агента появилось то или иное сцепление между его первоуровневыми и второуровневыми желаниями. Однако можно сконструировать такие ситуации, которые, как представляется, покажут, что то, каким образом у агента появилось некоторое сцепление между его первоуровневыми и второуровневыми желаниями, на самом деле важно (например, см. [Slote 1980; Fischer and Ravizza 1998, 194–206]). Используем собственный пример Франкфурта с намеренной зависимостью: представим, что второуровневое произволение зависимого человека само вызвано употреблением наркотиков. Представим, что употребление наркотиков исказило его оценки и предпочтения, проявляющиеся на втором уровне его рефлексии о своих собственных ментальных состояниях. Или, оставляя в стороне примеры такого рода, представим, что агенту промыли мозги и что им манипулируют тем или иным способом — например, при помощи гипноза; или что пришельцы вмонтировали в человека другой психологический набор предпочтений, чем тот, который иначе бы у него был. Во всех этих случаях — назовем их случаями манипуляции — Франкфурт, похоже, должен признать, что агенты действуют по своей свободной воле и морально ответственны до тех пор, пока имеется соответствующая психологическая сцепленность; неважно, какого рода (лишь видимая) свобода и подрывающая ответственность история привели к наличию у агента именно этой сцепленности.

5.3.4 Франкфурт против источниковых компатибилистов

Допустим, Франкфурт прав, что для свободы воли и моральной ответственности не нужен регулятивный контроль. Как позиция Франкфурта противостоит Источниковому инкомпатибилизму? Франкфурт разрабатывает свою теорию свободы воли из перспективы того, что это значит — быть личностью, и как получается, что в воле личности есть такой уровень глубины, самосознания и рефлексии, который может проявиться в поведении агента. Модель Франкфурта — это богатая Источниковая модель действия, имеющая моральную глубину. По Франкфурту, агент, действующий по своей свободной воле, не просто выражает свои желания в действии: он выражает то, какой личностью он хотел бы быть.

Какой ответ Франкфурт может дать на Аргумент инкомпатибилизма источника? Разумеется, он должен противостоять первой посылке — человек действует по своей собственной свободной воле, только если он является ее предельным источником (см. параграф 2.2). Но как? Вспомним, что агент является предельным источником своих действий только в том случае, если нет внешних по отношению к нему условий, достаточных для его действия. Детерминизм с этим явно не совместим. Борьба Франкфурта с источниковыми компатибилистами должна разворачиваться вокруг демонстрации того, что его теория источника свободных действий человека достаточна, а предельность не требуется. Но возьмем случаи манипуляции, которые поставили под угрозу расчет Франкфурта исключительно на сцепленность между различными составляющими в психике агента. В той мере, в которой случаи манипуляции предполагают, что сцепленность может проявиться таким образом, что свобода и ответственность будут поставлены под сомнение, кажется, что франкфуртовское понимание подходящего источника действий по свободе воли неполно. Франкфурту нужно показать, что не так со сцепленностью, имеющей место в этих девиантных случаях (и почему простая детерминация не обладает этими порочными чертами, присущими случаям манипуляции). Если он не может этого сделать, то, кажется, первенство остается за инкомпатибилистами. Они могут заявить, что, если определенного рода каузальная история, приводящая к франкфуртерианской сцепленности, может поставить под сомнение свободу и моральную ответственность агента, то почему этого не может детерминистическая история? Детерминистическая история — это просто более развитая форма манипуляции, которой нужно гораздо больше времени, чтобы достичь тех же результатов. Чтобы поспорить с источниковыми инкомпатибилистами, Франкфурт должен либо показать, почему случаи манипуляции не работают, либо вместо этого принять этот удар и объяснить, как в его теории манипулируемые агенты могут быть свободными и морально ответственными личностями.

Дальнейшее обсуждение иерархического подхода Франкфурта представлено в параграфе A приложения:

Компатибилизм: современное состояние (англ.).


5.4 Теория оснований

В своей искусно написанной книге «Freedom within Reason» [Wolf 1990], как и в ряде провокативных статей [Wolf 1980, 1987], Сьюзан Вольф разрабатывает теорию сцепленности между действиями и ценностями агента. С точки зрения Вольф, свобода воли связана со способностью агента действовать в соответствии с Истиной и Благом. Поскольку условия теории сцепленности Вольф предполагают опору вне внутренних психических свойств агента (Истину и Благо), в отличие от франкфуртовской, ее теория не является теорией настоящей самости [Wolf 1990, 73–76]. Ключевой вопрос состоит не только в том, выражает ли агент свою глубинную самость в поведении [Wolf 1987]; он касается того, способен ли он действовать по моральным основаниям. Таким образом, Вольф использует название «Теория оснований».

Пытаясь направить свободу воли по пути моральных оснований, Вольф выдвигает тезис асимметрии, согласно которому поведение, заслуживающее похвалы, не требует свободы поступать иначе, но поведение, заслуживающее порицания, требует [Wolf 1980; Wolf 1990, 79–81]. В терминах направляющего и регулятивного контроля это означает, что только поведение, заслуживающее порицания, предполагает наличие регулятивного контроля. Направляющего контроля достаточно для поведения, заслуживающего похвалы. Вольф рассуждает так: если агент действует в соответствии с Истиной и Благом и если он в действительности психологически детерминирован так, что он не может не действовать в соответствии с Истиной и Благом, его неспособность поступать иначе не угрожает тому типу свободы, который нужен морально ответственному агенту. Но поведение, заслуживающее порицания, рассуждает Вольф, предполагает регулятивный контроль, поскольку, если агент действует против Истины и Блага, но при этом так психологически детерминирован, что не может действовать в согласии с ними, то, раз он неспособен действовать на основании требований разума, порицать его было бы необоснованно.

5.4.1 Тезис асимметрии Вольф и примеры Франкфурта

Точка зрения Вольф отличается от франкфуртовской, поскольку она требует, чтобы где-то присутствовал регулятивный контроль. Таким образом, ее версия компатибилизма открыта для критики при помощи инкомпатибилистских аргументов, разработанных для демонстрации того, что детерминизм несовместим со свободой, предполагающей альтернативные возможности [27]. Но совсем неочевидно, почему Вольф должна придерживаться принципа асимметрии. Могла бы она сохранить главные черты теории оснований, не предполагая, что регулятивный контроль является условием порицания? Для случаев действий, заслуживающих порицания, могут быть сконструированы примеры Франкфурта (см. параграф 4.2), из чего, по-видимому, следует, что Вольф должна отказаться от требования регулятивного контроля для порицания (см. [Fischer and Ravizza 1998]).

5.4.2 Оценка теории оснований Вольф

Как Вольф может обойтись с двумя вышеприведенными моделями контроля и с двумя соответствующими инкомпатибилистскими аргументами? Если она хочет сохранить свой тезис асимметрии, она должна обратиться к определенной версии модели контроля «Сад расходящихся тропок», которая нужна для порицаемого поведения. В этом случае ей нужно дать ответ на ключевую посылку Классического компатибилистского аргумента, которая гласит, что агент не может поступить по-другому, если детерминизм истинен (см. параграф 2.1). Эта посылка, подкрепленная Аргументом последствий и его собратьями (см. параграф 4.1), предполагает, что Вольф должна по крайней мере показать, что не так с аргументами наподобие Аргумента последствий, а еще лучше — предъявить некоторую положительную компатибилистскую теорию способности поступать иначе.

Оставим в стороне вопросы, касающиеся свободы Сада расходящихся тропок; насколько хорошо Теория оснований Вольф стыкуется с Источниковой моделью контроля и с Аргументом инкомпатибилизма источника? По Вольф, если агент действует, исходя из некоторых оснований, и если его основания — это Истина и Благо (или по крайней мере восприимчивы к ним), то он как агент является источником поведения, несущего на себе (или способного нести) печать морального основания. Этого достаточно. Но как быть с Аргументом инкомпатибилизма источника и с посылкой, касающейся предельности, которая, похоже, преследует почти все разновидности компатибилизма: человек действует по своей собственной свободной воле, только если он является ее предельным источником (см. параграф 2.2)? Теории Вольф, как и теории сцепленности Франкфурта, угрожает соображение, что агентом могут искусственно манипулировать так, чтобы при этом соблюдались требования теории сцепленности Вольф, но моральная ответственность оказывалась под сомнением. И разве не может эта манипуляция не отличаться от того, как детерминистичный мир формирует имеющиеся у агента психологическое устройство и мотивы? Разве взгляд из перспективы случаев манипуляции не показывает, что без предельности агент не может быть подобающим источником своих действий? Похоже, Вольф оказывается на том же перекрестке, что и Франкфурт. Либо она должна показать, в чем дефект случаев манипуляции, чтобы отличить манипуляцию агентами от случаев настоящей сцепленности, требуемой ее теорией, либо принять тот же удар и допустить, что манипулируемые агенты, по условиям ее теории, действуют по собственной свободной воле и несут моральную ответственность за свое поведение.


5.5 Компатибилизм и отзывчивость к основаниям

Некоторые компатибилисты полагают, что действия по свободной воле проистекают из волевых свойств агентности, чувствительных к определенного рода основаниям (например, [Dennett 1984a; Fingarette 1972; Gert and Duggan 1979; Glover 1970; MacIntyre 1957; Neely 1974; Nozick 1981]). Такие основания могут тем или иным образом выступать за или против действия. Агенты, неотзывчивые к соответствующим рациональным соображениям (как, например, зависимые люди или невротики), не действуют по своей свободной воле. Но агенты, отзывчивые к некоторым рациональным основаниям, действуют. Такой подход в последнее время был мастерски разработан Джоном Мартином Фишером [Fischer 1987, 1994], а в дальнейшем — Фишером и Равиццей [Fischer and Ravizza 1998]. (Более развернутое обсуждение взглядов Фишера и Равиццы см. в параграфе B приложения Компатибилизм: современное состояние (англ.)). Многие из тех, кто работает над темами свободы воли и моральной ответственности, считают теорию, разработанную Фишером, золотым стандартом среди передовых наработок в компатибилизме.

Теория отзывчивости к основаниям опирается на диспозициональные свойства отношения агента к основаниям, проявляющимся в действиях по свободной воле. Подобающее отзывчивое к основаниям поведение чувствительно к рациональным соображениям. Это касается не только того, что агент в некоторой контрфактической ситуации показал бы, что он отзывчив к основаниям, но, скорее, того, что его отзывчивость к основаниям в некоторых контрфактических ситуациях свидетельствует о том, что его актуальное поведение само (то есть причины, приведшие к нему) также отвечает рациональным соображениям. (Для случаев импульсивных действий по свободе воли и спонтанных действий нужны некоторые добавления.)

5.5.1 Отзывчивость к основаниям, укорененная в агенте

Естественнее всего понимать теорию отзывчивости к основаниям в терминах отзывчивости агента к основаниям. Например, представим, что Фрэнк Заппа играет на банджо по собственной свободной воле. Согласно теории отзывчивости к основаниям, если он свободно играет на банджо в определенный момент времени, то, если хотя бы в некоторых гипотетических ситуациях у него было бы основание не делать этого, он бы воздержался от игры на банджо. К примеру, если бы Джими Хендрикс пришел в студию звукозаписи Фрэнка и попросил бы его сыграть на электрогитаре, Фрэнк захотел бы порадовать Джими, с радостью отложил бы банджо в сторону и взял бы свою электрогитару. Таким образом, чтобы Фрэнк играл на банджо по собственной свободной воле, по-видимому, нужно, чтобы у Фрэнка (агента) был регулятивный, а не только направляющий контроль над своей игрой. Его свобода должна отчасти состоять в способности к альтернативным действиям.

5.5.2 Напряженность между отзывчивостью к основаниям и примерами Франкфурта

Отметим, что, поскольку примеры Франкфурта ставят под сомнение инкомпатибилистское требование регулятивного контроля, они также ставят под сомнение агентную теорию отзывчивости к основаниям [Fischer and Ravizza 1998, 34–41]. Так, представим, что благонамеренный демон Джерри Гарсиа хочет, чтобы в тот же момент времени Фрэнк играл на банджо. Джерри предпочел бы, чтобы Фрэнк самостоятельно играл на банджо. Но, обеспокоенный тем, что Фрэнк может выбрать и не играть на банджо, Джерри тайно организует все так, чтобы манипулировать Фрэнком, если потребуется. Если Фрэнк подаст какой-то знак, что он не будет играть на банджо, Джерри начнет им манипулировать так, что Фрэнк будет играть на банджо. Следовательно, когда Фрэнк играет на банджо не под влиянием Джерри, он делает это по собственной свободной воле. Но у него нет регулятивного контроля, и он, похоже, не отзывчив к основаниям в отношении игры на банджо. Ввиду присутствия Джерри он не может не играть на банджо, даже если Джими Хендрикс попросит его сыграть на гитаре.

Чтобы снять напряженность между теорией отзывчивости к основаниям и примерами Франкфурта, Фишер утверждает, что компатибилизм отзывчивости к основаниям может быть сформулирован так, чтобы он предполагал только направляющий контроль. Возьмем пример с Фрэнком, Джими и Джерри. У Фрэнка не было регулятивного контроля над игрой на банджо, поскольку присутствие Джерри исключало возможность того, чтобы Фрэнк играл на чем-то, кроме банджо, даже если бы Джими попросил его сыграть на гитаре. В ситуации, в которой Джими попросил бы Фрэнка не играть на банджо, Фрэнк при нормальных обстоятельствах счел бы это убедительным основанием воздержаться от игры на банджо. Следовательно, исходя из своих видов, Фрэнк посчитал бы просьбу Джими убедительной. Но ввиду присутствия Джерри Фрэнк не отзывчив к такому существенному основанию. Чтобы проиллюстрировать отзывчивость, нужно убрать Джерри из этой ситуации. Представим, что Фрэнк играет на банджо по собственной свободной воле, а Джерри находится рядом и бездействует. Как можно показать, что поведение Фрэнка было, в некотором отношении, отзывчивым к основаниям? Как можно показать, что то, что он в действительности сделал, было ответом на основание? Что ж, если бы Джими Хендрикс попросил Фрэнка играть не на банджо, а на гитаре, и если бы Джерри был устранен из этой ситуации, то Фрэнк бы отреагировал на просьбу Джими и сыграл бы на гитаре, а не на банджо. Этим показывается, что Фрэнк даже в актуальной ситуации, в которой присутствует не вмешивающийся Джерри, играет на банджо по собственной свободной воле.

5.5.3 Теория отзывчивости к основаниям, укорененной в механизме

Иллюстрирование отзывчивости к основаниям при помощи примеров Франкфурта требует признания контрфактических условий, при которых агент действует по-другому в ответ на основание. Но в примерах Франкфурта приходится из этих условий устранять условия (контрфактического манипулятора), предусмотренные для того, чтобы гарантировать, что агент не поступит по-другому. Как можно узаконить этот шаг? Почему насильственное соединение двух компатибилистских сюжетов (отзывчивости к основаниям и примеров Франкфурта), которые иначе находятся в конфликте, не является лишь произвольным прибавлением? Оно не произвольно, и вот почему. Рассмотрим, что происходит в оригинальном сценарии примера Франкфурта. Все происходит так, что демон-манипулятор не вмешивается. Агент действует по своим собственным основаниям. Но, концентрируясь исключительно на том, что делает агент в оригинальном сценарии, и на основаниях, которые составляют базу для совершения того, что он делает, рассмотрим, какие свойства его агентности, связанные с обдумыванием, играют каузальную роль в действительной цепочке событий, приводящей к действию. Чтобы уяснить, какие именно свойства агентности, связанные с обдумыванием, играют роль в действительной цепочке причин действия агента, не нужно привлекать каждое свойство агента. Например, в вышеприведенном примере Фрэнк, играя на банджо по собственной свободной воле, мог обладать большим количеством убеждений и желаний, совершенно не относящихся к тем, что сыграли каузальную роль в его действии. Фрэнк мог быть убежден, что куры — пернатые и не тостеры, и мог бы хотеть, чтобы ногти на его ногах были покрашены в пурпурный цвет. Однако неверно, что какой-либо из этих элементов его психологического состояния должен был играть роль среди тех факторов, которые привели к игре на банджо. Итак, сконцентрируемся на том, что составляет узкий круг характеристик действия среди более широкого спектра всех свойств Фрэнка Заппы как агента. Поскольку нам нужно выделить лишь узкий спектр, идентифицируемый с каузальным произведением поведения Фрэнка, назовем его механизмом действия.

Локализовав работающий механизм действия в актуальной каузальной цепочке примера Франкфурта, мы можем обратить внимание на диспозициональные свойства его как каузального механизма. Если бы к нему имели отношение другие основания, то он был бы отзывчив к некоторым из них. Он бы производил разное поведение при изменении ситуации в разумных пределах. Если это так, то сам этот механизм отзывчив к основаниям. Подтверждение того, что этот механизм отзывчив к основаниям, является не только иллюстрацией того, что в сценариях, отличных от наличного, агент действует при помощи механизма, отзывчивого к основаниям. Оно также иллюстрирует то, что в примере Франкфурта, в котором агент реально действует, нечто, играющее роль в актуальной каузальной цепочке его действия, — это некоторое свойство его агентности (механизма), которое само на деле является ответом на основание.

Фишер предлагает анализ направляющего контроля, основанный на понятиях актуальной цепочки, механизма и отзывчивости к основаниям. Он подчеркивает, что его анализ направляющего контроля совместим с детерминизмом. С точки зрения Фишера, агент и механизм его действия могут быть полностью детерминированы в актуальной цепочке событий, в которой он действует. Но актуальный способ, которым его механизм отвечает на основания, может быть подходящим образом чувствителен к основаниям, то есть так, что, если бы его касались другие основания, он бы ответил по-другому, и агент, которому принадлежит механизм, поступил бы иначе, чем в действительности.

5.5.4 Оценка компатибилизма отзывчивости к основаниям

Сравним теорию отзывчивости к основаниям со взглядами наподобие иерархической модели Франкфурта. Чтобы отделить специфические желания, ведущие к поведению по свободной воле, Франкфурту приходится постулировать более высокий уровень воления, с которым сцепляются действенные желания. Только в этом случае Франкфурт способен помочь компатибилистам различить желания, подрывающие свободу (как те, что проявляются в спонтанном поведении), и желания, обеспечивающие свободу. Теория отзывчивости к основаниям пытается решить эту проблему различными средствами. Вместо постулирования иерархического отношения между разного рода желаниями или стремлениями, она представляет диспозициональный анализ чувствительности желаний и стремлений (или оснований) к рациональным соображениям. Различия позволяют хорошо разделить подходы к различным ситуациям. Например, намеренно зависимый человек не будет отзывчив к основаниям, и, следовательно, он, с точки зрения компатибилиста — сторонника теории отзывчивости к основаниям, будет принимать наркотики не по собственной свободной воле. Но согласно Франкфурту, намеренно зависимый человек принимает наркотики по собственной свободной воле.

Как основанная на механизме теория отзывчивости к основаниям согласуется с Источниковой моделью контроля? Взгляд, подобный фишеровскому, может быть в проигрыше. Возможно, что механизм отзывчивости к основаниям может быть отделен от агента, в котором он действует. Тогда остается открытым вопрос, дает ли компатибилизм Фишера такое же богатое объяснение источника действий агента, как теория настоящей самости наподобие теории Франкфурта. Конечно, если Фишер может выдвинуть такое условие обладания отзывчивым к основаниям механизмом, которое укореняло бы его в самости агента, то теория Фишера сделает за Франкфурта не только работу по согласованию с Источниковой моделью контроля (привязав действия по свободной воле к настоящей самости), но и ту работу, которую делает Вольф. То есть теория Фишера покажет, как морально ответственный агент в качестве источника своего поведения может быть тесно связан с основаниями (основания Вольф сводит к рубрике «Истина и Благо»).

Как точка зрения Фишера противостоит Аргументу инкомпатибилизма источника? Вызов, с которым здесь сталкивается Фишер, тот же, что и в случае Франкфурта и Вольф. Инкомпатибилисты источника настаивают, что необходимое условие свободы воли заключается в том, чтобы агент был предельным источником своих действий, а детерминизм несовместим с этим (см. параграф 2.2). Задача компатибилистов — показать, что их трактовка источника поведения агента достаточна для свободы воли. Но инкомпатибилисты источника укажут на случаи манипуляции, которые, предполагая некоторые каузальные истории, порождающие удобные для компатибилистов психологические структуры, такие как отзывчивые к основаниям механизмы, подрывают свободу и ответственность. А если так, то в чем отличие между детерминизмом и случаями манипуляции? Бремя доказательства того, что случаи манипуляции отличаются от нормальной детерминистической истории, похоже, ложится на плечи компатибилистов. Единственная альтернативная стратегия, доступная компатибилистам, — отрицать, что обсуждаемые манипулируемые агенты несвободны и не несут моральной ответственности.

Дальнейшее развитие подхода, основанного на отзывчивости к основаниям, освещено в параграфах B и C приложения:

Компатибилизм: современное состояние (англ.).


5.6 Стросонианский компатибилизм

Было бы просто неправильно не упомянуть среди точек зрения, характерных для современного компатибилизма, стросонианский компатибилизм. Комментаторская литература, посвященная этой теме, показывает, что он все еще жив и хорошо показывает себя в современных дискуссиях.

Некоторые современные философы развивают стросонианские темы. Например, Джон Мартин Фишер и Марк Равицца считают, что теория направляющего контроля способствует выявлению условий применения понятия моральной ответственности — понятия, которое они считают стросонианским [Fischer and Ravizza 1998, 1–27]. Фишер и Равицца считают свою стросонианскую теорию улучшением предположения Стросона, что моральная ответственность должна рассматриваться в связи с реакциями тех, кто включен в моральное сообщество, на членов этого сообщества. Фишер и Равицца считают, что моральная ответственность должна разрабатываться в терминах условий правомерности применения моральных ответных установок. Это улучшение предполагает, что моральное сообщество может неправомерно отвечать группе людей, если оно не признает их личностями, являющимися свободными и морально ответственными агентами (например, это рабы), или, напротив, если оно включает в эту категорию тех, кто к ней не относится (например, очень маленькие дети, домашние животные или погода).

Гари Уотсон также принимает стросонианский компатибилизм [Watson 1987]. Уотсон пытается развивать его путем обдумывания наших практик, связанных с моральной ответственностью, и, в частности, моральных ответных установок в свете теории коммуникации, в которой компетентность морально ответственного агента зависит от того, что он может быть собеседником в общении, связанном с моралью, между ним и моральным сообществом, в котором он действует. С этой точки зрения, требование контроля для моральной ответственности должно будет согласовываться со способностью морально коммуницировать при помощи слов и дел с членами морального сообщества.

Сьюзан Вольф отстаивает (с существенными оговорками) стросонианский тезис о том, что агент, обладающий свободой воли, не может отказаться от интерперсональной точки зрения (открывающей доступ к моральным ответным установкам) [Wolf 1981]. Вольф расходится в деталях с тем, как сам Стросон защищал это положение. Но ее центральный тезис — стросонианский. Человек не может полностью покинуть точку зрения межличностных установок, и это — та точка зрения, с которой наши моральные ответные установки обретают свою силу и значение в нашем поведении.

Пол Рассел [Russell 1995] также отстаивает версию стросонианского компатибилизма, главные свойства которого, как он полагает, были предвосхищены в работах Юма по свободе воли и моральной ответственности. С точки зрения Рассела, мы можем почерпнуть из Юма, как это сделал Стросон, понимание наших практик моральной ответственности как являющихся в своей основе предметом наших чувств и социальных ожиданий, структурированных и поддерживаемых этими чувствами. Если мы должным образом сконцентрируемся на нашей моральной природе, то всякое предположение о том, что детерминизм как-то угрожает нашим понятиям свободы и моральной ответственности, рассеется.

Один из насущных вопросов стросонианского компатибилизма состоит в том, как много веса нужно придавать точкам зрения тех в моральном сообществе, кто налагает на других моральную ответственность. При сильном антиметафизическом прочтении, эти люди в моральном сообществе определяют условия того, когда человек морально ответственен или не ответственен за некоторое свое поведение. С этой точки зрения, морально ответственные действия экстраполируются из практики членов морального сообщества по применению моральной ответственности. Это предполагает компатибилистскую стратегию, согласно которой свобода, необходимая для моральной ответственности, происходит из нормативных соображений, разделяемых членами сообщества, которые считают других людей ответственными. С точки зрения такого компатибилистского подхода в его наиболее сильной форме, угрозы свободе или моральной ответственности со стороны детерминизма нет, так как сообщество может сконструировать набор стандартов для свободы и ответственности, которые могли бы быть соблюдены даже в детерминистическом мире. Если учесть, что условия конструируются, они могут и не быть ограничены предшествующими метафизическими вопросами о природе предположительного обладания личностью свободой воли. Сообщество, так сказать, урегулирует вопрос о том, что такое свобода воли, независимо от вопроса о фундаментальной природе личности, о свободе воли которой идет речь. Эта тематика, предложенная Стросоном в его знаменитом эссе 1962 года, отрицается Джей Уоллесом в книге «Ответственность и моральное чувство» [Wallace 1994, 89–91, 95–103]. Но Уоллес предлагает расширить общую стратегию Стросона в аспекте моральных норм справедливого наложения ответственности, отраженных в наших практиках моральной ответственности [Wallace 1994, 103–9]. От этих моральных норм — а не от простой натуралистической констатации факта, что у нас есть такие практики, — Уоллес переходит к обнаружению условий, соблюдение которых требуется для несения ответственности. Позиция Уоллеса появилась как серьезная альтернатива подходам к проблеме свободы воли, которые избирают в качестве теоретической отправной точки природу личности или характеристики, даваемые теорией действия процессам, приводящим к действиям по свободной воле. Гипотеза Уоллеса кратко обсуждается в параграфе D приложения Компатибилизм: современное состояние (англ.).

Дальнейшее развитие точек зрения в современном компатибилизме прослежено в приложении:

Компатибилизм: современное состояние (англ.).

 

Библиография

  • Adams, Robert M., 1985. “Involuntary Sins,” Philosophical Review, 94: 3–31.
  • Arpaly, Nomy, 2006. Merit, Meaning, and Human Bondage, Princeton, NJ: Princeton University Press.

  • –––, 2003. Unprincipled Virtue, New York: Oxford.

  • Ayer, A. J., 1954. “Freedom and Necessity,” in his Philosophical Essays, New York: St. Martin's Press: 3–20; reprinted in Watson (ed.), 1982, pp. 15–23.

  • –––, 1980. “Free-Will and Rationality,” in van Straaten (ed.) 1980.

  • Beaty, Michael, ed., 1990. Christian Theism and the Problems of Philosophy, Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press.

  • Bennett, Jonathan, 1980. “Accountability,” in van Straaten (ed.) 1980.

  • Berofsky, Bernard, 2002. “Ifs, Cans, and Free Will: The Issues,” in Kane (ed.) 2002.

  • –––, 1995. Liberation from Self, Cambridge: Cambridge University Press.

  • –––, 1987. Freedom from Necessity, London: Routledge & Kegan Paul.

  • ––– (ed.), 1966. Free Will and Determinism, New York: Harper & Row.

  • Bok, Hilary, 1998. Freedom and Responsibility, Princeton: Princeton University Press.

  • Bratman, Michael, 2007. Structures of Agency, New York: Oxford.

  • –––, 2004. “Three Theories of Self-governance,” Philosophical Topics 32: 21–46.

  • –––, 2003. “A Desire of One’s Own,” Journal of Philosophy, 100 (5): 221–42.

  • –––, 1999. Faces of Intention: Selected Essays on Intention and Agency, Cambridge, UK: Cambridge University Press.

  • –––, 1997. “Responsibility and Planning,” Journal of Philosophy, 1 (1): 27–43.

  • Buss, Sarah, and Lee Overton, 2002. Contours of Agency: Essays on Themes from Harry Frankfurt, Cambridge, Mass: MIT Press.

  • Campbell, Joseph, 1997. “A Compatibilist Theory of Alternative Possibilities,” Philosophical Studies, 88: 319–30.

  • Chisholm, Roderick, 1964. “Human Freedom and the Self,” The Lindley Lectures, Copyright by the Department of Philosophy, University of Kansas. Reprinted in Watson (ed.) 1982.

  • Clarke, Randolph, 2008. “Dispositions, Abilities to Act, and Free Will: The New Dispositionalism,” Mind, 118: 323–51.

  • –––, 2000. “Incompatibilist (Nondeterministic) Theories of Free Will”, The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall 2000 Edition), Edward N. Zalta (ed.), <http://plato.stanford.edu/archives/fall2000/entries/incompatibilism-theories/>.

  • –––, 1993. “Toward a Credible Agent-Casual Account of Free Will,” Noûs, 27: 191–203.

  • Dennett, Daniel, 2003. Freedom Evolves, London: Penguin Books.

  • –––, 1984a. Elbow Room: The Varieties of Free Will Worth Wanting, Cambridge, Mass: MIT Press.

  • –––, 1984b. “I Could Not Have Done Otherwise — So What?” The Journal of Philosophy, LXXXI (10): 553–67.

  • –––, 1981a. Brainstorms: Philosophical Essays on Mind and Psychology, Cambridge, Mass.: MIT Press.

  • –––, 1981b. “Conditions of Personhood,” in Dennett, 1981a, 267–86.

  • –––, 1981c. “On Giving Libertarians What They Say They Want,” in Dennett 1981a, 286–99.

  • –––, 1973. “Mechanism and Responsibility,” in Lehrer, 1973. Reprinted in Watson (ed.) 1982.

  • Eshleman, Andrew S., 2001. “Being is not Believing: Fischer and Ravizza on Taking Responsibility,” Australasian Journal of Philosophy, 79: 479–90.

  • Fara, Michael, 2008. “Masked Abilities and Compatibilism,” Mind, 117 (468): 843–65.

  • Fingarette, Herbert, 1972. The Meaning of Criminal Insanity, Berkeley: University of California Press.

  • Fischer, John Martin, 2008. “Freedom, Foreknowledge, and Frankfurt: A Reply to Vihvelin,” Canadian Journal of Philosophy, 38 (3): 327–42.

  • –––, 2006. My Way, New York: Oxford University Press.

  • –––, 2005. “Reasons Reactivity & Incompatibilist Intuitions,” Philosophical Explorations, 8 (2): 131–43.

  • –––, 2004. “Responsibility and Manipulation,” Journal of Ethics, 8 (2): 145–77.

  • –––, 1999. “Recent Work on Moral Responsibility,” Ethics, 110: 93–139.

  • –––, 1994. The Metaphysics of Free Will, Oxford: Blackwell Publishers.

  • –––, 1987. “Responsiveness and Moral Responsibility,” In Schoeman (ed.) 1987, 81–106.

  • ––– (ed.), 1986. Moral Responsibility, Ithaca: Cornell University Press.

  • –––, 1986. “Power Necessity,” Philosophical Topics, 14: 77–91.

  • –––, 1983. “Incompatibilism,” Philosophical Studies, 43: 127–37.

  • –––, 1982. “Responsibility and Control,” Journal of Philosophy, 89: 24–40.

  • Fischer, John Martin, Robert Kane, Derk Pereboom, and Manuel Vargas, 2007. Four Views on Free Will, Malden, Mass.: Blackwell Publishers.

  • Fischer, John Martin, and Mark Ravizza, 1998. Responsibility and Control: An Essay on Moral Responsibility, Cambridge: Cambridge University Press.

  • ––– (eds.), 1993. Perspectives on Moral Responsibility, Ithaca: Cornell University Press.

  • Frankfurt, Harry, 2002. “Reply to John Martin Fischer,” In Buss and Overton (eds.) 2002, 27–31.

  • –––, 1999. Necessity, Volition, and Love, Cambridge: Cambridge University Press.

  • –––, 1994. “Autonomy, Necessity, and Love,” in Fulda and Horstman (eds.), 1994. Reprinted in Frankfurt, 1999.

  • –––, 1988. The Importance of What We Care About, Cambridge: Cambridge University Press.

  • –––, 1987. “Identification and Wholeheartedness,” in Schoeman (ed.) 1987. Reprinted in Frankfurt, 1999.

  • –––, 1971. “Freedom of the Will and the Concept of a Person,” Journal of Philosophy, 68: 5–20. Reprinted in Fischer (ed.), 1986; Frankfurt, 1987; and Watson (ed.), 1982.

  • –––, 1969. “Alternate Possibilities and Moral Responsibility,” Journal of Philosophy, 66: 829–39. Reprinted in Fischer (ed.) 1986 and Frankfurt 1987.

  • Fulda, H.F., and R.P. Horstmann (eds.), 1994. Vernunftbegriffe in der Moderne: Stuttgart Hegel-Kongress 1993, Stuttgart: Klett-Cotta.

  • Gert, Bernard, and Tim Duggan, 1979. “Free Will as the Ability to Will,” Noûs, 13: 197–217. Reprinted in Fischer (ed.) 1986.

  • Ginet, Carl, 2003. “Libertarianism,” in Loux and Zimmerman (eds.) 2003.

  • –––, 1996. “In Defense of the Principle of Alternative Possibilities: Why I Don't Find Frankfurt's Argument Convincing,” Philosophical Perspectives, 10: 403–17.

  • –––, 1990. On Action, Cambridge: Cambridge University Press.

  • –––, 1983. “In Defense of Incompatibilism,” Philosophical Studies, 44: 391–400.

  • –––, 1980. “The Conditional Analysis of Freedom,” in van Inwagen (ed.), 1980.

  • –––, 1966. “Might We Have No Choice?” In Lehrer (ed.) 1966, 87–104.

  • Glover, Jonathan, 1970. Responsibility, New York: Humanities Press.

  • Haji, Ishtiyaque, 2009. Incompatibilism’s Allure, Peterborough, Ontario: Broadview Press.

  • –––, 2002. “Compatibilist Views of Freedom and Responsibility,” in Kane (ed.) 2002.

  • –––, 1998. Moral Appraisability, New York: Oxford University Press.

  • Haji, Ishtiyaque, and Stefaan Cuypers, 2008. Moral Responsibility, Authenticity, and Normative Education, New York, NY: Routledge Press.

  • Hobart, R. E., 1934. “Free Will as Involving Indeterminism and Inconceivable Without It,” Mind, 43: 1–27.

  • Hobbes, Thomas, 1997. Leviathan, R.E. Flatman & D. Johnston (eds.), New York: W.W. Norton & Co. Цитируется по русскому изданию: Гоббс Т. Левиафан // Т. Гоббс. Сочинения в 2 т. T. 2. — М.: Мысль, 1991. С. 164.

  • Honderich, Ted, 1988. A Theory of Determinism, Oxford: Clarendon Press.

  • ––– (ed.), 1973. Essays on Freedom and Action, London: Routledge & Kegan Paul.

  • Howard-Snyder, Daniel, and Jeff Jordan (eds.), 1996. Faith, Freedom, and Rationality, Lanham, MD: Rowman and Littlefield.

  • Hume, David, 1978. An Enquiry Concerning Human Understanding, P.H. Nidditch (ed.), Oxford: Clarendon Press.

  • –––, 1978. A Treatise of Human Nature, P.H. Nidditch (ed.), Oxford: Clarendon Press.

  • Hunt, David P., 2000. “Moral Responsibility and Unavoidable Action,” Philosophical Studies, 97: 195–227.

  • Kane, Robert (ed.), 2002. The Oxford Handbook of Free Will, Oxford and New York: Oxford University Press.

  • –––, 1996. The Significance of Free Will, Oxford: Oxford University Press.

  • Kapitan, Tomis, 2002. “A Master Argument for Incompatibilism?” in The Oxford Handbook of Free Will, Robert Kane (ed.), New York: Oxford University Press, pp. 127–57.

  • –––, 2000. “Autonomy and Manipulated Freedom.” Philosophical Perspectives, 14: 81–104.

  • Kennett, Jeanette, 2001. Agency and Responsibility, New York: Oxford University Press.

  • Lamb, James, 1977. “On a Proof of Incompatibilism,” Philosophical Review, 86: 20–35.

  • Lehrer, Keith (ed.), 1966. Freedom and Determinism, New York: Random House.

  • Lenman, James, 2006. “Compatibilism and Contractualism: The Possibility of Moral Responsibility.” Ethics 117: 7–31.

  • Levy, Neil and Michael McKenna, 2008. “Recent Work on Moral Responsibility,” Philosophy Compass, 43: 96–133.

  • Lewis, David, 1981. “Are We Free to Break the Laws?” Theoria, 47: 113–21.

  • Loux, Michael and Dean Zimmerman (eds.), 2003. Oxford Handbook of Metaphysics, Oxford: Oxford University Press.

  • MacIntyre, Alisdair, 1957. “Determinism,” Mind, 66: 28–41.

  • McKay, Thomas and David Johnson, 1996. “A Reconsideration of an Argument against Incompatibilism,” Philosophical Topics, 24: 113–22.

  • McKenna, Michael. 2008. “Ultimacy & Sweet Jane,” In Trakakis and Cohen, eds., 2008: 186–208.

  • –––, 2005. “Reasons Reactivity & Incompatibilist Intuitions,” Philosophical Explorations, 8 (2): 131–43.

  • –––, 2004. “Responsibility and Globally Manipulated Agents,” Philosophical Topics, 32: 169–82.

  • –––, 2003. “Robustness, Control, and the Demand for Morally Significant Alternatives,” in Moral Responsibility and Alternative Possibilities, Widerker and McKenna (eds.) 2002.

  • –––, 2002. “Review of Hilary Bok's, Freedom & Responsibility,” Ethics, 113 (1): 144–5.

  • –––, 2001a. “Critical notice of Ishtiyaque Haji's, Moral Appraisability,” Philosophy and Phenomenological Research, 63: 711–5.

  • –––, 2001b. “John Martin Fischer and Mark Ravizza's Responsibility & Control,” Review. Journal of Philosophy, XCVIII (2): 93–100.

  • –––, 2000. “Assessing Reasons-Responsive Compatibilism,” International Journal of Philosophical Studies, 8 (1): 89–114.

  • –––, 1998. “The Limits of Evil and the Role of Moral Address: A Defense of Strawsonian Compatibilism,” Journal of Ethics, 2: 123–42.

  • –––, 1997. “Alternative Possibilities and the Failure of the Counterexample Strategy,” Journal of Social Philosophy, 28: 71–85.

  • Mele, Alfred, 2006. Free Will and Luck, New York: Oxford University Press.

  • –––, 2000. “Reactive Attitudes, Reactivity, and Omissions,” Philosophy and Phenomenological Research, 61: 447–452.

  • –––, 1995. Autonomous Agents, New York: Oxford University Press.

  • Mele, Alfred, and David Robb, 1998. “Rescuing Frankfurt-Style Cases,” Philosophical Review, 107: 97–112.

  • Nahmias, Eddy, Stephen Morris, Thomas Nadelhoffer, and Jason Turner, 2006. “Is Incompatibilism Intuitive?” Philosophy and Phenomenological Research, 73: 28–53.

  • Naylor, Marjory, 1984. “Frankfurt on the Principle of Alternate Possibilities,” Philosophical Studies, 46: 249–58.

  • Neely, Wright, 1974. “Freedom and Desire,” Philosophical Review, 83: 32–54.

  • Nichols, Shaun, 2006. “Folk Intuitions on Free Will,” Journal of Cognition and Culture, 6 (1&2): 57–86.

  • Nozick, Robert, 1981. Philosophical Explanations, Cambridge, MA.: Harvard University Press.

  • O'Connor, Timothy, 2002. “Free Will,”, The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Spring 2002 Edition), Edward N. Zalta (ed.), URL = <http://plato.stanford.edu/archives/spr2002/entries/freewill/>.

  • –––, 2000. Persons and Causes, New York: Oxford University Press.

  • –––, 1993. “On the Transfer of Necessity,” Noûs, 27: 204–218.

  • Otsuka, Michael, 1998. “Incompatibilism and the Avoidability of Blame,” Ethics, 108: 685–701.

  • Pereboom, Derk, 2001. Living Without Free Will, Cambridge: Cambridge University Press.

  • –––, 1995. “Determinism al Dente,” Noûs, 29: 21–45.

  • Pettit, Philip, 2001. A Theory of Freedom: From the Psychology to the Politics of Agency, New York: Oxford University Press.

  • Pettit, Philip, and Michael Smith, 1996. “Freedom in Belief and Desire,” Journal of Philosophy, 93 (9): 429–49.

  • Roskies, Adina, and Shaun Nichols, 2008. “Bringing Moral Responsibility Down to Earth,” Journal of Philosophy, 105 (7): 371–88.

  • Rowe, William, 1991. Thomas Reid on Freedom and Morality, Ithaca: Cornell University Press.

  • Russell, Paul, 2002a. “Critical Notice of John Martin Fischer and Mark Ravizza Responsibility and Control: A Theory of Moral Responsibility,” Canadian Journal of Philosophy, 32: 587–606.

  • –––, 2002b. “Pessimists, Pollyannas, and the New Compatibilism,” in Kane (ed.) 2002, 229–56.

  • –––, 1995. Freedom and Moral Sentiment, New York: Oxford University Press.

  • –––, 1992. “Strawson's Way of Naturalizing Responsibility,” Ethics, 102: 287–302.

  • Saunders, John Turk, 1968. “The Temptation of Powerlessness,” American Philosophical Quarterly, 5: 100–8.

  • Scanlon, T.M., 2008. Moral Dimensions: Permissibility, Meaning, Blame, Cambridge, Mass: Belknap Harvard Press.

  • –––, 1998. What We Owe to Each Other, Cambridge, Mass.: Harvard University Press.

  • Schlick, Moritz, 1939. “When is a Man Responsible?” in Problems of Ethics, David Rynin (trans.), 143–6. Reprinted in Berofsky (ed.) 1966, 54–62.

  • Schoeman, Ferdinand (ed.), 1987. Responsibility, Character, and the Emotions: New Essays in Moral Psychology, Cambridge: Cambridge University Press.

  • Slote, Michael, 1980. “Understanding Free Will,” Journal of Philosophy, 77: 136–51.

  • –––, 1985. “Review of Peter van Inwagen's An Essay on Free Will,” Journal of Philosophy, 82: 327–30.

  • –––, 1982. “Selective Necessity and the Free-Will Problem,” Journal of Philosophy, 79: 5–24.

  • Smart, J.J.C., 1963. “Free Will, Praise, and Blame,” Mind, 70: 291–306.

  • Smith, Angela. 2005. “Responsibility for Attitudes: Activity and Passivity in Mental Life,” Ethics, 115: 236–71.

  • Smith, Michael, 2003. “Rational Capacities, or: How to Distinguish Recklessness, Weakness, and Compulsion,” In Stroud and Tappolet, eds., 2003: 17–38.

  • Strawson, Galen, 1986. Freedom and Belief, Oxford: Clarendon Press.

  • Strawson, P. F., 1962. “Freedom and Resentment,” Proceedings of the British Academy, 48: 187–211.

  • Stroud, Sarah and Christine Tappolet, eds., 2003. Weakness of Will and Practical Irrationality, New York: Oxford University Press.

  • Stump, Eleonore, 2002. “Control and Causal Determinism,” In Buss and Overton, eds., 2002: 33–60.

  • –––, 1996a. “Libertarian Freedom and the Principle of Alternative Possibilities,” in Howard-Snyder and Jordan 1996, 73–88.

  • –––, 1996b. “Persons: Identification and Freedom,” Philosophical Topics, 24: 183–214.

  • –––, 1990. “Intellect, Will, and the Principle of Alternate Possibilities,” in Beaty (ed.) 1990, 254–85. Reprinted in Fischer and Ravizza (eds.) 1993, 237–62.

  • Taylor, Richard, 1974. Metaphysics, Englewood Cliffs: Prentice Hall.

  • Todd, Patrick and Neal Tognazzini, 2008. “A Problem for Guidance Control,” Philosophical Quarterly, 58 (233): 685–92.

  • Trakakis, Nick and Daniel Cohen, eds., 2008. Essays on Free Will and Moral Responsibility, Newcastle upon Tyne, UK: Cambridge Scholars Publishing.

  • van Inwagen, Peter, 2002. “Free Will Remains a Mystery?” in The Oxford Handbook of Free Will, Robert Kane (ed.), New York: Oxford University Press, pp. 158–77.

  • –––, 1983. An Essay on Free Will, Oxford: Clarendon Press.

  • ––– (ed.), 1980. Time and Cause, Dordrecht: D. Reidel.

  • –––, 1978. “Ability and Responsibility,” Philosophical Review, 87: 201–24.

  • –––, 1975. “The Incompatibility of Free Will and Determinism,” Philosophical Studies, 27: 185–99.

  • van Straaten, Zak (ed.), 1980. Philosophical Subjects: Essays Presented to P.F. Strawson, Oxford: Clarendon.

  • Vargas, Manuel, 2008. “Moral Influence, Moral Responsibility,” In Trakakis and Cohen, eds., 2008: 90–122.

  • –––, 2005. “The Revisionist’s Guide to Responsibility,” Philosophical Studies, 125: 399–429.

  • Velleman, J. David, 2000. The Possibility of Practical Reason, Oxford: Oxford University Press.

  • –––, 1992. “What Happens When Someone Acts?” Mind, 101: 462–81.

  • Vihvelin, Kadri, 2008. “Foreknowledge, Frankfurt, and the Ability to Do Otherwise: A Reply to Fischer,” Canadian Journal of Philosophy, 38 (3): 343–72.

  • –––, 2004. “Free Will Demystified: A Dispositional Account,” Philosophical Topics, 32: 427–50.

  • –––, 2000. “Freedom, Foreknowledge, and the Principle of Alternate Possibilities,” Canadian Journal of Philosophy, 30: 1–24.

  • Wallace, R. Jay, 1994. Responsibility and the Moral Sentiments, Cambridge, MA.: Harvard University Press.

  • Watson, Gary, 2004. Agency and Answerability, New York: Oxford University Press.

  • –––, 2001. “Reason and Responsibility,” Ethics, 111: 374–94.

  • –––, 1987. “Responsibility and the Limits of Evil: Variations on a Strawsonian Theme,” in Schoeman (ed.) 1987, 256–86. Reprinted in Fischer and Ravizza (eds.) 1993.

  • ––– (ed.), 1982. Free Will, New York: Oxford University Press.

  • –––, 1975. “Free Agency,” Journal of Philosophy, 72: 205–20. Reprinted in Watson (ed.) 1982.

  • Widerker, David, 1987. “On an Argument for Incompatibilism,” Analysis, 47: 37–41.

  • –––, 1995. “Libertarianism and Frankfurt's Attack on the Principle of Alternative Possibilities,” Philosophical Review, 104: 247–61.

  • Widerker, David, and Michael McKenna (eds.), 2003. Moral Responsibility and Alternative Possibilities, Aldershot, UK: Ashgate Press.

  • Wiggins, David, 1973. “Towards a Reasonable Libertarianism,” in Honderich (ed.) 1973, 31–62.

  • Wolf, Susan, 1990. Freedom within Reason, Oxford: Oxford University Press.

  • –––, 1987. “Sanity and the Metaphysics of Responsibility,” in Schoeman (ed.) 1987, 45–64.

  • –––, 1981. “The Importance of Free Will,” Mind, 90: 386–405. Reprinted in Fischer and Ravizza (eds.) 1993.

  • –––, 1980. “Asymmetrical Freedom,” Journal of Philosophy, 77: 157–66.

  • Wyma, Keith, 1997. “Moral Responsibility and Leeway for Action,” American Philosophical Quarterly, 34: 57–70.

  • Zimmerman, David, 2002. “Reasons-Responsiveness and the Ownership of Agency: Fischer and Ravizza's Historicist Theory of Responsibility,” Journal of Ethics, 6: 199–234.

  • Zimmerman, Michael J., 1988. An Essay on Moral Responsibility, Totowa, NJ: Rowman and Littlefield.

 

Благодарности

За ценные редакторские и философские замечания я благодарен Карлу Жине, Ишу Хаджи, Шону Маккиверу, Элу Мили, Джейсону Миллеру, Дерку Перебуму, Полу Расселу, Эдварду Залта и двум специальным редакторам Стэнфордской философской энциклопедии, Джону Фишеру и Дэвиду Веллеману.


Перевод А.П. Беседина


Примечания

[1] Обозначая свободу воли как «специальный термин», Тимоти О’Коннор в первом предложении статьи Свобода воли указывает на то же самое. Большинство философов полагает, что понятие свободы воли тесно связано с понятием моральной ответственности. Действовать по свободной воле, с этой точки зрения, —значит удовлетворять метафизическому условию несения ответственности за свои действия.

[2] Рэндольф Кларк [Clarke 2000] начинает свою статью Инкомпатибилистские (индетерминистические) теории свободы воли с характеристики свободы воли в терминах контроля: «Действовать по свободе воли — значит осуществлять контроль определенного типа над своим поведением».

[3] Другие основания для придания важности проблеме свободы воли включают предполагаемую связь свободы воли с агентностью, автономией, креативностью, смыслом жизни или эстетическими ценностями (см. [Kane 1996]). Нужно отметить, что многие считают проблему свободы воли важной независимо от темы моральной ответственности. Другие полагают, что, даже если значимость проблемы свободы воли проистекает преимущественно из ее связи с моральной ответственностью, саму проблему лучше рассматривать, по крайней мере поначалу, без осмысления понятия моральной ответственности. Это, однако, мнение меньшинства, особенно среди компатибилистов. В продолжении этой статьи предполагается, что важность проблемы свободы воли проистекает из ее связи с темой моральной ответственности и что эту проблему, как и ее компатибилистские решения, полезно формулировать и рассматривать в свете связи этих двух понятий.

[4] Проблема свободы воли может быть также выражена в терминах Божественного всезнания, играющего роль каузальной необходимости. В этой статье проблема отношения свободы воли и Бога не обсуждается.

[5] Я бы хотел поблагодарить Эдварда Залта — главного редактора Стэнфордской философской энциклопедии — за совет представить проблему свободы воли в терминах переплетения понятий и за предложение ее Классической формулировки.

[6] Например, рассмотрите варианты компатибилистских позиций, предложенные в [Dennett 1984b; Fischer 1994; Fischer and Ravizza 1998; Frankfurt 1971; Haji 2002; Mele 1995; Wallace 1994]. Примеры инкомпатибилистских теорий см. в [Hunt 2002; Mele 1995; Pereboom 2001; Stump 1996a].

[7] Рассмотрим другую слабость Классической формулировки. В соответствии с этой формулировкой наиболее естественным способом утверждения тезиса индетерминизма будет отрицание положения (3) — что у каждого события есть причина. Но это кажется приемлемым только при допущении, что все причинные отношения необходимы или детерминистичны. Некоторые современные либертарианцы — сторонники событийно-индетерминистского либертарианства — пытаются отрицать истинность каузального детерминизма, отрицая, что все события во вселенной каузально необходимы или каузально детерминированы (в этом контексте они понимают необходимость и детерминацию как синонимы). При этом такие либертарианцы не хотели бы отрицать, что каждое событие причиняется другими событиями. (Например, см. [Kane 1996] или [Mele 1995].) Сторонники событийно-индетерминистского либертарианства предполагают только то, что между событиями имеется каузальное отношение более слабое, чем то, которое опирается на понятия необходимости или детерминации. С этой точки зрения, событие X может индетерминистически причинить событие Y через повышение вероятности наступления Y. Отметим, что Классическая формулировка проблемы свободы воли не предлагает стороннику такого событийно-индетерминистского либертарианства ясного пути для определения своей позиции. Сторонник этой теории не стал бы отрицать положение (3), что у каждого события есть причина, потому что согласен с этой исходной предпосылкой естественных наук. Утверждая, что индетерминизм истинен, он не отрицает, что у каждого события есть причина. Но доступное ему отрицание (4) обманчиво. Либертарианцы другого рода — агент-каузальные либертарианцы — отрицают (4) и тем не менее считают, что каузальное отношение необходимо или детерминистично. Такие агент-каузальные либертарианцы просто утверждают, что есть другой вид (необходимой или детерминирующей) причинности, чем та, что имеет место между событиями. Поэтому, с точки зрения агентного либертарианства, когда событие, которое является действием, причиняется агентом, оно необходимо каузально обусловлено им; это не просто событие, вероятность наступления которого повышается. (Например, см. [Chisholm 1964; Taylor 1974; O'Connor 2002].) Действие, однако, не является частью полностью каузально детерминированного мира — то есть мира, в котором все события детерминированы неразрывной цепью предшествующих каузально детерминированных событий (прослеживаемыми до начала в отдаленном прошлом). Классической формулировке недостает способа различения между отрицанием положения (4), все еще признающим, что все каузальные отношения предполагают понятие необходимости или детерминации, и отрицанием (4), отвергающим такое допущение.

[8] Такую характеристику свободы воли дает О’Коннор [O’Connor 2002] в статье «Свобода воли» в Стэнфордской философской энциклопедии. О’Коннор пишет: «“Свобода воли” — специальный философский термин, обозначающий определенного вида способность рациональных агентов выбирать путь действия из различных альтернатив» [O’Connor 2002].

[9] См. рассказ Борхеса «Сад расходящихся тропок» [Borges 1974, 81–92]. Ссылка взята из [Fischer 1994, 3].

[10] Я бы хотел поблагодарить Эдварда Залта, главного редактора Стэнфордской философской энциклопедии, за предложение (в общих чертах) такой формулировки аргумента.

[11] Инкомпатибилисты, которые понимают свободу воли главным образом в терминах Сада расходящихся тропок и принимают Классический инкомпатибилистский аргумент (или его вариации): Чизом [Chisholm 1964], Жине [Ginet 1990], Кейн [Kane 1996], О’Коннор [O'Connor 2000], Роу [Rowe 1991], ван Инваген [van Inwagen 1983], Виггинс [Wiggins 1973] и Вайдеркер [Widerker 1995].

[12] Это похоже на то, как Рэндольф Кларк [Clarke 2000] характеризует свободу воли в статье «Инкомпатибилистские (индетерминистические) теории свободы воли» в Стэнфордской философской энциклопедии. Кларк пишет: «Действовать по свободной воле — значит осуществлять определенного типа контроль над своим поведением; то, что ты делаешь, действуя свободно, зависит от тебя» (курсив мой) [Clarke 2000].

[13] Я бы хотел поблагодарить Эдварда Залта, главного редактора Стэнфордской философской энциклопедии, за стимулирование меня к разработке этого аргумента.

[14] Инкомпатибилисты, которые понимают свободу воли главным образом в терминах Модели источника и принимают Аргумент инкомпатибилизма источника (или его вариации): Хант [Hunt 2002], Мили [Mele 1995], Перебум [Pereboom 2001] и Стамп [Stump 1996a].

[15] Спасибо Дерку Перебуму за указание на то, что некоторых классических компатибилистов лучше интерпретировать в терминах однонаправленного компатибилизма.

[16] Понятие силы необходимости развивалось Карлом Жине [Ginet 1980, 1983] и было принято Джоном Мартином Фишером [Fischer 1994]. То, что у человека, S, нет власти над фактом p, можно более точно выразить так: «p имеет место, и S не может действовать так, чтобы p был ложным» [Fischer 1994, 8]. Есть и разные другие, более точные формулировки для обозначения силы необходимости и подобных понятий (см. ссылки в сноске 17). Однако для наших целей достаточно говорить в терминах власти агента над фактами.

[17] Более подробные формулировки и обсуждение см. в [Fischer 1983, 1986, 1994; Ginet 1966, 1980, 1990; Kapitan 2002; Lamb 1977; McKay and Johnson 1996; O'Connor 1993, 2000; van Inwagen 1975, 1983, 2002; Widerker 1987; Wiggins 1973].

[18] Критику Франкфурта см. в [Ginet 1996; Kane 1996; McKenna 1997; Naylor 1984; O'Connor 2000; Otsuka 1998; Rowe 1991; van Inwagen 1983; Widerker 1995; Wyma 1997; M. Zimmerman 1988]. Защиту Франкфурта см. в [Fischer 1982, 1994, 1999; Haji 1998; Hunt 2000; McKenna 2003; Mele 1995; Mele and Robb 1998; Pereboom 2001; Stump 1990, 1996a]. Недавние дискуссии см. в [Widerker and McKenna, eds. 2003].

[19] Разные варианты критического обсуждения см. в [Ayer 1980; Bennett 1980; Honderich 1988; McKenna 1998; Pereboom 1995, 2001; Russell 1992, 1995; G. Strawson 1986; Watson 1987; Wolf 1981].

[20] Очень ценное и глубокое обсуждение этих вопросов см. в Kapitan 2002.

[21] Три приведенных ответа компатибилистов на аргумент последствий превосходно разобраны в [Fischer 1994]. Фишер находит убедительные доводы против каждой из трех рассмотренных попыток и не принимает ни одну из них.

[22] «Новый диспозиционализм» — это термин, появившийся с легкой руки Рэндольфа Кларка в его недавней критической статье, посвященной этой компатибилисткой позиции (Clarke, 2008).

[23] Все ссылки на [Dennett 1973] даются по репринту в [Watson (ed.) 1982].

[24] Краткое обсуждение манипулятивных аргументов Перебума и Мили представлено во Введении и параграфе F приложения Компатибилизм: современное состояние (англ.).

[25] Другая теория сцепленности, не структурированная иерархически, выдвинута Гари Уотсоном в его впечатляющей статье «Свободное действие» [Watson 1975]. Уотсон выдвигает теорию сцепленности между мотивационными и оценочными свойствами рационального действия.

[26] Все ссылки на [Frankfurt 1971] даются по репринту в [Watson (ed.) 1982].

[27] Возможно, Вольф и не стала бы отвечать на этот вызов. С ее точки зрения, есть возможность считать, что похвала совместима с детерминизмом, тогда как порицание — нет (спасибо Дерку Перебуму за привлечение моего внимания к этому моменту).

 

Как цитировать эту статью

Маккенна, Майкл. Компатибилизм // Стэнфордская философская энциклопедия: переводы избранных статей / под ред. Д.Б. Волкова, В.В. Васильева, М.О. Кедровой. URL=<http://philosophy.ru/compatibilism/>.

Оригинал: McKenna, Michael, "Compatibilism", The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter 2009 Edition), Edward N. Zalta (ed.), URL = <https://plato.stanford.edu/archives/win2009/entries/compatibilism/>.

  

Нашли ошибку на странице?
Выделите её и нажмите Ctrl + Enter