Учебное пособие Дмитрия Миронова [1.] — первое системное изложение истории австрийской философии на русском языке. Оно было написано на основе курса лекций, прочитанного автором в МГУ им. М.В.Ломоносова.

До сих пор на русский язык были переведены лишь некоторые работы или фрагменты произведений отдельных представителей австрийской философии: фрагменты из «Наукоучения» (1837) Бернарда Больцано [Больцано 2003] и из «Психологии с эмпирической точки зрения» (1874) Франца Брентано [Брентано 1996], «Самоизложение» (1921) [Майнонг 2003] и отдельные статьи Алексиуса Майнонга. Как правило, авторы, чьи произведения переводились, рассматривались как прежде всего представляющие интерес в контексте немецкой философской традиции или аналитической философии, как мыслители, повлиявшие на какого-нибудь немецкого философа (например, на Гуссерля) или философы, которые были чьими-то (например, Рассела) собеседниками. При этом произведения австрийских философов обладают и собственной ценностью, а австрийская философская мысль пронизана специфическими именно для нее общими темами и подходами. Книга Миронова как раз и рассказывает о том, что связывает австрийских мыслителей в одну традицию. Однако в то же время в библиографии пособия, к сожалению, не указаны работы других отечественных исследователей, посвященных австрийской философии, в частности, исследования Романа Громова.

В работе Миронова рассказывается, в частности, о появлении термина «австрийская философия». Проблема заключается в том, что неясно, можем ли мы в принципе говорить о единой философской традиции со своими отличительными чертами, кого мы можем включать в нее и на каких основаниях. Например, в какой мере можно считать австрийскими философами Гуссерля и Витгенштейна? На этот счет не один десяток лет ведутся дискуссии. Самым известным решением этой проблемы является т.н. тезис Нейрата-Халлера. Рудольф Халлер попытался прояснить, чем австрийская философия отличается от немецкой. Им были выделены ключевые темы и подходы к исследованию, которые были характерны только для представителей австрийской традиции: ясность изложения, отказ от идеализма, опора на психологический и лингвистический анализ, а также на эмпирические исследования. Халлер пытался связать философскую традицию XIX века (философию Бернарда Больцано и представителей школы Брентано) с философией Венского кружка. Некоторые его коллеги посчитали такой проект неудачными. Среди них был Фридрих Штадлер. Он, в частности, заявил, что философия Венского кружка не считалась современниками мейнстримом и не была особенно популярной: в то время в университетах куда активнее обсуждали философии Спинозы, Канта, Шопенгауэра и Ницше. Выходит, что представление Халлера о едином характере австрийской философии может быть ошибочным. Безусловно, философия Венского кружка оказалась чрезвычайно влиятельной, но, по мнению Штадлера, она оказала бóльшее влияние на развитие аналитической философской традиции, чем австрийской. С точки зрения другого исследователя, Барри Смита, вероятно, не стоит делать каких-то грандиозных обобщений обо всей философии на территории Австро-Венгерской империи; стоит лишь отметить отдельные связи между различными философскими концепциями. Да, возможно, в свое время философия Венского кружка не представляла особого интереса, но тем не менее она оставила значимый след в истории философской мысли; при этом сама она в значительной степени сформировалась на основе принципов школы Брентано.

Во введении автор уточняет, что его обзор австрийской философии будет в первую очередь касаться трех ключевых авторов: Бернарда Больцано, Франца Брентано и Алексиуса Майнонга. При этом он сразу оговаривается, что речь будет идти об австрийской философии XIX века. С одной стороны, это действительно решает проблему включения в австрийскую философию таких фигур, как Витгенштейн и представители Венского кружка. С другой стороны, возникают некоторые вопросы в связи с Майнонгом. Безусловно, это один значимых авторов австрийской традиции, ученик Брентано, мыслитель, повлиявший на развитие не только австрийской мысли, но и аналитической философии. Но дело в том, что все наиболее известные свои работы он написал не в XIX, а в XX веке. Так, например, работа «О теории предметов» вышла в 1904 году, а работа «Об эмоциональной презентации» — в 1917. О содержании этих статей подробно рассказывается в пособии Миронова. Тогда возникает другой вопрос. Если мы уже находимся в начале XX века, тогда не стоит ли подробнее рассказать о философии Эрнста Малли, наиболее известного ученика Майнонга? Малли значительно реформировал теорию своего учителя, решив ряд ее проблем. Наконец, взгляды Малли повлияли на развитие современной теории абстрактных объектов Эдварда Залты.

Помимо трех ключевых фигур (Больцано, Брентано, Майнонга) в книге также рассказывается о некоторых других философах. Первый из них — Иоганн Фридрих Гербарт (1776–1841). Да, Гербарт — немецкий философ, но он был тем немецким философом, на основе принципов и подходов которого хотела выстраиваться австрийская философия. В Австрии был запрос на «психологию с эмпирической точки зрения» еще до появления работ Брентано, и именно Гербарт этот запрос удовлетворил. Это, впрочем, не означает, что австрийские мыслители заимствовали у него какие­-то конкретные идеи. В некоторой степени он просто повлиял на формирование того «австрийского» подхода к философскому исследованию, о котором позже напишет Халлер.

В принципе, вероятно, предшественникам австрийской философии, мыслителям, которые повлияли на ее формирование, можно было бы посвятить не только отдельную главу, но и отдельную книгу. Список этот не исчерпывается только Гербартом. Например, сюда же можно было отнести и Адольфа Тренделенбурга (1802–1872), учителя Брентано, который в значительной степени и познакомил того и с Аристотелем, и со схоластикой.

Бернард Больцано (1781–1848) — был тем австрийским философом, которого самого можно было бы отнести к предтечам австрийской философии. При жизни его идеи не были особенно известны. Его главная работа «Наукоучение» вышла в 1837 году, но в тот момент никакого резонанса не произвела. В главной работе Франца Брентано «Психология с эмпирической точки зрения», вышедшей в 1874 году, влияние Больцано тоже еще не особенно заметно.

На Больцано одним из первых обратил внимание ученик Брентано, Казимир Твардовский (1866–1938). Все дело в знаменитом брентановском определении интенциональности, в котором она называется «отношением к содержанию, направленностью на объект» [Брентано 1996, 33]. Означает ли это, что интенциональный акт предполагает не только объект, на который он направлен, но также еще и некое содержание представления? Этим вопросом начали задаваться ученики Брентано. Так, один из учеников Брентано Алоис Гефлер в 1890 пишет работу «Логика», в которой упоминает, что помимо собственно предмета, на который направлен интенциональный акт, существует еще психическое содержание в виде имманентного объекта. Стоит отметить, что в последующих изданиях своей «Логики» Гефлер уже не упоминает это различие. Известно, что Брентано негативно относился к идее различения содержания и предмета, в связи с чем, вероятно, Гефлеру пришлось убрать это место из своей работы. Казимир Твардовский, тем не менее, не испугался гнева Брентано и начал выстраивать собственную дескриптивную психологию с «содержанием представления» как полноценной составляющей сознания. И в этом ему помогла работа Больцано, в которой помимо предмета выделяются объективные и субъективные представления. Таким образом больцановское «субъективное представление» и стало прообразом «содержания» представления. Позднее это различение найдет в свое отражение в работах Алексиуса Майнонга и Эдмунда Гуссерля.

Эта история, на мой взгляд, хорошо характеризует австрийскую философию этого периода. Здесь мы видим, как выстраивалась сеть взаимных влияний, как создавались и развивались отдельные идеи. Здесь есть и некая парадоксальность австрийского подхода к философии. Ведь оказалось, что при всей своей открытости и ясности, одной из причин разногласий в брентановской школе стала довольно двусмысленная фраза, высказанная самим Брентано.

В целом, в книге Дмитрия Миронова упомянуты все подобного рода ключевые дискуссии, которые происходили в тот период в австрийской мысли и которые повлияли на дальнейшее развитие в философской мысли. Ведь «выпускниками» школы Брентано стали философы, основавшие собственные школы. Казимир Твардовский стал основателем Львовско-Варшавской философской школы, Эдмунд Гуссерль — феноменологической школы, Алексиус Майнонг — школы теории предметов. Учеником Брентано был также будущий первый президент Чехословацкой республики Томаш Масарик. Поэтому эту книгу можно порекомендовать к прочтению не только тем, кто интересуется австрийской или немецкой философией, но и тем, кто, например, интересуется аналитической философией, ведь именно в последней до сих пор слышны отголоски многих дискуссий, которые начались в рамках австрийской философской традиции.

Примечания:

[1.] Миронов Д.Г. Австрийская философия : уч. пос. М. : Издательство ООО «4 Принт», 2019. Ссылки без указания источника в настоящей работе приводятся по этому изданию.

Библиография

1. Больцано 2003 — Больцано Б. Учение о науке. СПб.: Наука, 2003;

2. Брентано 1996 — Брентано Ф. Избранные работы, М.: Дом интеллектуальной книги, 1996;

3. Майнонг 2003 — Майнонг А. Самоизложение. М.: ДИК, 2003.